«Забудь об этом, – думал я, – я не могу с этим справиться».
И с тех пор я делал все, что угодно, чтобы уклониться от практических занятий, особенно когда речь шла о работе над более длинными дистанциями или об упражнениях мистера Барнетта.
По сути, я рассматривал бег как хобби, а не как основную причину своего пребывания в школе Вильяма Нибба. В 12 лет я мог пропустить серию вечерних упражнений и поехать с друзьями в ближайший Фальмут, чтобы поиграть в видеоигры в местном пассаже. Тем местом управлял человек по имени Флойд, и у него была простая система: четыре приставки Nintendo с 64 играми и четыре телевизора, стоимость одной минуты игры – один ямайский доллар. Чтобы заплатить за игру, я экономил на обедах и копил деньги, которые мама давала мне на еду. Super Mario и Mortal Kombat были любимыми играми, в которые я постоянно играл, и обычно по вечерам руки болели от джойстика, потому что играл я слишком долго.
Когда мама или папа хотели узнать, как прошли тренировки, я никогда не признавался, что пропускаю занятия. Я просто пожимал плечами и вел себя так, как будто усердно побегал, – пара зевков делала свое дело. Но моим уловкам скоро пришел конец, когда меня застукала двоюродная сестра. Она пришла в игровой центр, зная, что мой отец не одобряет компьютерных игр. Как только она заметила меня, входящего к Флойду, тут же сообщила родителям, и я, естественно, получил сильную трепку от отца. Я был очень зол на нее. Мне запретили подходить к пассажу, а главный школьный тренер, бывший олимпийский спринтер по имени Пабло Макнейл, попытался объяснить значение тренировок.
– Твое беговое время феноменально, Болт, – сказал он. – Представь, какое время ты сможешь показать, если отнесешься к этому со всей серьезностью!
Слова мистера Макнейла были серьезным аргументом. Это был решительного вида человек с седыми волосами и усами, но в те времена, когда он еще бегал, у него была копна нечесаных африканских волос. Тогда он выглядел круто. Мистер Макнейл вышел в полуфинал на Играх в Токио в 1964 году, но, несмотря на его опыт и полезные советы, я продолжал валять дурака. Однажды вечером, после того как я пропустил тренировку, Макнейл взял такси и поехал в Фальмут, где застал меня тусующимся у Флойда с несколькими девчонками из Вильяма Нибба.
Настроение отца явно не улучшилось, когда он узнал, что у меня плохие оценки, особенно по математике. Скорость, с которой я всегда решал примеры в Вальденсии, куда-то исчезла, и до меня с трудом доходил материал, который разбирали на уроке. Сначала меня это смущало. Я думал: «Черт возьми, что происходит?» А затем попытался убедить себя, что мне не особо нужны те идеи, которые учителя пытались донести.