Что меня мирило с косметическими процедурами, так это полная их независимость от процессов мышления. То есть, пока вежливая молчаливая сотрудница салона сопровождала меня от прибора к прибору, и пока с моим телом происходили какие-то преображающие процессы, я могла спокойно продолжать обдумывать поставленные задачи. Записывать выкладки на бумагу, правда, возможности не было, приходилось ограничиваться только возможностями нейрочипа. А жалко: моторная память и аккуратно построенные схемы всегда облегчали мне жизнь.
Но зато вечером, когда я вернулась домой и дополнила готовую причёску и приличествующий случаю макияж серьгами, нитью белого жемчуга, платьем и перчатками, отражение в зеркале выглядело весьма пристойно. Бледность была уже не болезненной, а вполне аристократичной, тёмные круги вокруг глаз исчезли. Холодный голубой со стальным отливом цвет платья не делал меня похожей на привидение, а придавал очарования и подчёркивал хрупкость. И платье было удачное — приталенное, с открытыми плечами и скромным декольте. В общем, выглядела я не как свежий покойник, а как изящная фарфоровая статуэтка, то есть — вполне прилично для девушки из хорошей семьи. А бойкой яркой красавицей я никогда и не была, темперамент не тот.
Императорский дворец был довольно невысок, состоял из целого комплекса различных зданий и очертаниями напоминал нечто среднее между розеткой какого-то кристалла и цветком лотоса. Парки, оранжереи, парадные гостиные, залы приёмов, спальни, ангары, кухни; это был целый город в городе, блуждать в котором можно было бесконечно. По счастью, мне несколько раз доводилось здесь бывать, так что я по меньшей мере примерно представляла, куда мне нужно идти и как добираться. А дальше один из караульных, выслушав, кто я такая и зачем явилась, вежливо сопроводил меня к месту назначения.
Опаздывать на такие мероприятия имел право только цесаревич, но и появляться сильно заранее — не лучший вариант. У меня всё сложилось как нельзя удачней, до нужной парадной залы я добралась без четверти семь. Правда, хозяин вечера оказался уже на месте и встречал гостей; видимо, не утерпел. Да и весь приём, судя по всему, предполагался настолько неформальным, насколько это было возможно в присутствии наследника. Даже приходящих гостей никто не объявлял, да и гостей этих явно предполагалось немного.
Как и большинство благородных юношей, получающих военные специальности, наследник предпочитал гражданской одежде военную форму, и только выигрывал от этого. Голубой космолётный мундир подпоручика был очень к лицу молодому мужчине, подчёркивая цвет глаз, светло-русые с золотистым отливом волосы, широкие плечи и военную выправку. Наследник вообще был гордостью не только своих родителей, но и всей Империи; красив, благороден, великолепно воспитан, отличник учёбы, умный, любознательный и разносторонне развитый человек.