Когда Попо к вечеру пришёл домой, он первым делом поделился с Фифиной этими чудесными планами.
— Ой, Фифина, — почти пропел он, — что я тебе скажу! Боюсь, ты не выдержишь и начнёшь плясать… Или нет — ты будешь смеяться и плакать от радости… Только одно ещё неизвестно…
— О чём ты говоришь, братик? — спросила Фифина. — Я не совсем понимаю тебя.
— А вот о чём. Дядя Жак согласился один день не работать, если наш папа согласится. И дядя Жак послезавтра поведёт свою семью на маяк, если наш папа сделает то же. Поняла? И у нас будет настоящая прогулка не в воскресенье, а послезавтра… Конечно, если папа Жан захочет.
— Давай скажем маме Анне, — сразу предложила Фифина.
— Давай.
— Ой, мама Анна, — почти запели они хором, — что мы тебе скажем, что мы тебе скажем!..
— Ну, говорите, говорите же, — ответила мама Анна.
И ребята рассказали ей про дядю Жака, и что он хочет пойти послезавтра на маяк, потому что в воскресенье Марсель ведь не сможет, и что если папа Жан согласился бы и не выходил в этот день в море, то и они могли бы…
— А вон и сам папа Жан там, на берегу, — сказала мама Анна, опуская руки.
Она закрывала ими свои уши, чтобы не оглохнуть от крика, который подняли её дети.
— Спросим его, — добавила мама Анна.
И правда, папа Жан уже подымался по склону. Вот он входит во двор и вот стоит уже на пороге хижины, а в руках у него большое серебристо-зелёное ожерелье. Только на самом деле это не ожерелье, а бечёвка с нанизанной на неё рыбой — сегодняшним уловом. Папа Жан выглядел усталым, но он улыбался. А плечи его, в капельках пота, выпиравшие из майки, были похожи на куски тёмного металла, смоченного дождём.
— Ой, папа Жан, — пропели на этот раз все трое, — что мы тебе скажем, что мы скажем, что скажем!..
— Ну, ну, без загадок. Говорите скорей.
И они все трое рассказали ему про дядю Жака, и что он хочет послезавтра отправиться на маяк на целый день, и что если папа Жан согласился бы и не выходил в этот день в море, то они могли бы пойти все вместе…
Когда стихла буря, поднятая их громкими и возбуждёнными голосами, папа Жан сказал:
— Конечно, я тоже хочу пойти. Только ведь мы собирались в воскресенье? Так? Зачем же терять целый трудовой день? Мы слишком бедны.
И тогда они все трое объяснили папе Жану, что в воскресенье его племянник Марсель никак не может, у него конфирмация, и он пойдёт по улице в новых ботинках, а они, конечно, будут смотреть на эту процессию хотя бы издали…
Папа Жан наклонил голову. Он думал. Для него не было пустяком пропустить целый рабочий день. Попо во все глаза смотрел на отца, он видел его склонённую голову, широкие плечи в капельках пота и через дверь за его спиной спускавшееся в море солнце.