Эти, как правило, и были главными знатоками и советчиками. И если кто-нибудь из бильярдных бойцов мазал, такой вот «знаток» досадливо восклицал: «Ну что ж ты, Сережа! Я ж тебе говорил: режь „свояка“ вон в ту дальнюю лузу!» Хотя ничего подобного перед этим абсолютно не говорил. Случалось, что бильярдисты заигрывались по вечерам допоздна. Иногда от усталости и от досады по поводу проигранных денег даже ссорились. Припоминается такой случай: однажды до глубокой ночи сражались между собой два поэта — Алексей Марков и Николай Доризо. Как уж они там играли — не знаю, но утром в столовой произошел такой разговор: Алексей Марков, жуя котлету и запивая ее стаканом кофе, громко рассказывал соседям по столу — голос у него был хрипловатый, но настолько громкий, что слышен был всем находившимся в столовой: «Я, может быть, и не совсем классный бильярдист, но играю вроде бы не плохо. А вчера мне, ну вот как нарочно, везло и везло! Я выигрываю у Николая и выигрываю. Доризо начинает нервничать, пересчитывает деньги, и даже пальцы у него от волнения начинают немного дрожать. А я закладываю шар за шаром!.. И уже выиграл денег ну не так чтобы много, но довольно прилично. И вот я начинаю уже думать, как бы найти благовидный предлог, чтобы с выигрышем смыться… Но Коля сердится, брови нахмурил, и из глаз уже сыплются молнии! Чувствую — никак мне не удрать, отыгрывается, дьявол! И тут на мое счастье приходит дежурная и говорит, что Доризо вызывает по междугороднему жена его, певица Гелена Великанова, из Ленинграда. Она там на гастролях и всегда, когда кончается концерт, звонит ему по телефону. А Николаю и уходить не хочется, и не пойти нельзя. Он нервным таким голосом и говорит мне: „Алеша, ты никуда не уходи! Очень тебя прошу! Я вернусь через три минуты…
Ну хорошо? Договорились?“ А я говорю: „Ну конечно, договорились! Иди звони!“ Но как только Доризо ушел, я тут же исчез из бильярдной. И дунул к себе в комнату! Быстренько закрыл дверь на ключ и взглянул на часы — два часа ночи… бухнулся в постель и думаю: ну нет! Больше ты меня, голубчик, не вытащить из постели ни за какие коврижки!.. Проходит минут пять или семь — и вдруг тихий стук в дверь… Я молчу… Снова слабое поскребывание, ласковый стук и шепот: „Леша… Это я — Николай… Не спишь? Пойдем доиграем партию…“ Я молчу… Молчу и молчу… Тогда Доризо стучит уже сильнее и говорит уже погромче. Особенно-то кричать нельзя, кругом спят. „Алеша! Откликнись! Я же знаю, что ты не спишь… Ну пойдем… доиграем!..“ А я — ни гугу… Лежу и думаю: ишь чего захотел!.. Не дурак же я „просаживать“ выигрыш! Чувствую, Николай уже начинает злиться. „Марков! Алексей! Перестань притворяться! Ты же ни черта не спишь!..“ Начинает снова дергать дверь… Но дверь заперта. Дело пустое! Чувствую, Доризо окончательно обозлился. „Алексей! Открывай, скотина! Это же нечестно!.. Слышишь? Нечестно! Порядочные люди так себя не ведут!“ А я лежу, пересчитываю деньги и смеюсь про себя. А что? Выигрыш вполне симпатичный. Завтра на бутылку, на закуску хватит да еще и останется… Но Доризо рассвирепел окончательно: лупит уже кулаком в дверь и орет: „Алексей, гад! Не притворяйся! Я же знаю, что ты не спишь! Ну подай хотя бы голос!“ Нет, думаю, никакого голоса!.. Буду молчать как рыба… Тогда он с грозного рыка переходит вдруг на жалобный скулеж: „Леша! Милый… Ну не валяй дурака!.. Вспомни, мы же с тобой вместе начинали когда-то!.. Я прошу тебя, как друга прошу. Открой! Слышишь, открой!!!“ Я молчу как скала… Тогда он приходит в бешенство, разбегается и… бах! ногой в дверь! „Открой, тебе говорят!“ Снова разбегается — и снова в дверь бух!!! „Эй, Марков, открывай! Открывай сейчас же!“ Но тут слышу пришла дежурная сестра Соня, испуганно говорит: „Николай Константинович! Что это вы тут так разбушевались?..“ „Да вот мне надо с Марковым поговорить, а он не открывает!“ Соня громким шепотом: „Ну все… все… все… с Марковым поговорите завтра! На дворе уже ночь, и все разговоры перенесем на утренние часы! И, кстати, не забудьте, что утром вы записаны к терапевту…“ Ну тому нечего делать, поворчал, поворчал и отправился спать…