Они ответили и продолжили свое занятие.
Под душ мы встали одновременно. На меня лилась вода, но думала я в тот момент о другом, вспоминая Даймонда — его прикосновения, его тепло. Еле удержалась, чтобы не застонать — и мысленно настучала себе по голове. Ну нельзя же так! Люди кругом.
Сара вымылась и умчалась первой. Этель как всегда возилась с волосами. Выходя из душа, я поняла, что она смотрит мне на спину. И сообразила — почему. Может, раны и затянулись — но следы должны были остаться, конечно. Меня охватило чувство сомнения, неловкости, вины — все сразу.
Скорее всего, она и так знала, для кого Даймонд просил мазь. Но теперь увидела собственными глазами.
По-хорошему, я бы должна сказать Этель спасибо — да я действительно ей очень признательна.
Чудесное лекарство, а она просто молодец, раз такое умеет. Но если сейчас начну благодарить — не сочтет ли она это демонстрацией… Моей победы, что ли. Моего превосходства. Вот уж совсем бы не хотелось, чтобы она так думала.
Я осторожно взглянула на Этель и увидела, что она смотрит на меня с большим интересом.
— Не парься, — сказала она и собрала свои вещи. Потом добавила, — все нормально.
И ушла.
А я осталась торчать, как пень, посреди душевой, мысленно обзывая себя идиоткой.
Ну как можно было забыть? Она ведь читает мысли! А я все еще не научилась ставить заслон. Надо сегодня же как следует потренироваться!
В келье я нашла не только завтрак, но и выстиранное платье. Надо же, как здесь все здорово!
Интересно, смогу ли я пользоваться услугами невидимой прачечной и кухни, когда стану настоящим креадором.
Первым долгом я убедилась в сохранности скрипки, потом позавтракала — больше ни одному обстоятельству не позволю оставить меня без еды. Потом мне захотелось сделать другую прическу. Выудив из шкатулки три длинные шпильки, я собрала волосы в пучок и с удовольствием заколола. Жалко, что зеркала нет, но я вполне доверяю своим ощущениям.
Под пончо на спинке стула висели новые синие брюки. Я повертела их в руках. Размер, как ни удивительно, мой.
Они и правда пришлись в пору.
Закупорив все что только можно, я вышла из номера пораньше, в надежде встретить Даймонда. Я
шла и думала о сегодняшней ночи, ни о чем другом просто не могла. Но первым, кого я увидела в вестибюле, был вовсе не Даймонд — а Ральф, конечно. Но даже это не могло заставить меня выбросить из головы мысли, волнующие больше всего на свете.
Ральф смотрел на меня… с легкой грустью, как мне показалось. Он почему-то сейчас казался моложе, словно ему нет и тридцати. Он не поздоровался, лишь то и дело моргал. Потом вздохнул и произнес: