- Ну, Шуля, сможешь найти того, кто насобирал эти камушки?
- Она… Э-э-э… Этот зверь что, понимает, что ему говорят? – шепотом спросил герцог Алиентэ у графа Данадье, тот пожал плечами. Зверь начальника стражи долго обнюхивал кошель, а потом внимательно посмотрел на Алиентэ, вызвав у того непроизвольную дрожь, Тинош прокомментировал этот вопросительный взгляд:
- Да, это его кошелёк, там было золото, но потом кто-то насыпал туда эту гальку. Мне надо его найти, ты сможешь увидеть его ауру? Я понимаю, что отсюда это тяжело сделать, но сейчас мы пойдём туда, где лежат такие камушки, тебе там будет легче.
Когда начальник городской стражи со своей «собачкой» ушёл, герцог Алиентэ и граф Данадье вернулись в кабинет последнего. Там, пригубив чашечку горячего кофе (вновь принесенного секретарём), Алиенте спросил у Данадье:
- Что это за зверь? Только не говорите мне, что это служебная собака вашего подчинённого, это что угодно, только не пёс!
- Это одно из тех существ, что населяют проклятый лес. Тинош когда-то маленьким купил его, можно сказать, спас от смерти, потому что из него собирались сделать чучело для какого-то богатого коллекционера диковинок. Этот зверь, вы сами видели, всё прекрасно понимает и предан своему, нет, не хозяину, скорее другу. А противостоять этой «собачке» мало кто может, вы же видели – кроме размеров и зубастой пасти у неё ещё и чешуя, делающая этого милого зверька практически неуязвимым.
Тинош шёл вдоль берега Эролы к старым пекарням. Можно было пройти и через город, так было бы безопаснее, чем по берегу реки (откуда могло вынырнуть всё, что угодно, заплыв из океана, устье уже было рядом). Начальник городской стражи шёл этим путём, потому что не хотел привлекать к себе внимания: ведь неспроста он идёт к известным входам в катакомбы в сопровождении своей «собачки». А опасности… Если это что-то небольшое, то Шуля легко с этим справится или предупредит, как было тогда, когда в реку заплыл небольшой кракен. Тинош шёл к старым пекарням не только потому, что там был вход в катакомбы, а и потому, что такая мелкая речная галька, на которую неизвестный преступник подменил золотые монеты, была только у пристани старых пекарен. Старые пекарни – это был ряд печек и несколько зданий: одно административное и большие склады. Три самых малых печки, что были расположены у административного здания, взяла в аренду Милета, надо сказать, очень предприимчивая женщина. Разобрав одно из пустующих строений, она накрыла эти печки и малое административное здание (где сделала себе жилище) общей крышей. Это, конечно, самоуправство, но там всё и так разрушалось само собой, а снести как полагается, у городских властей не было ни возможностей, ни желания, поэтому самоуправство Милеты осталось без внимания. Пекарня Милеты теперь стояла как бы на отшибе, почти у самой Эролы. От тварей, нечисти и нежити, что могли появиться из воды, защищали магические амулеты, а от недобрых людей лучше всякой охраны стерегла та самая нежить и нечисть, время от времени появляющаяся из реки. А прямому нападению бездомных препятствовали «ночные работники», которым Милета платила отступное. Одного случая хватило, чтоб отвадить всех, кто хотел бы поживиться за счёт казавшейся такой беззащитной женщины. Большая ватага бездомных собралась напасть на пекарню, но не решилась это сделать днём, так как Милета успела подать сигнал той банде, которой платила дань. Вид вооруженных до зубов бандитов остановил бродяг, и они решили подождать ночи, тем более что вечером «ночные работники» сами убрались с берега (они-то знали, чего ожидать, когда наступает темнота), а затаившимися бродягами поужинала нежить, выползшая из реки. Пекарня была хорошо прикрыта магически, а нежить тоже соображать умет – зачем долбить непреодолимую защиту, когда на берегу столько вкусной еды? Более сотни бродяг исчезли без следа той ночью! А у Гароша, частенько ночевавшего в одной из заброшенных печей, так же как и у его наставника, были очень хорошие защитные амулеты. Логово Сэма хоть и было в катакомбах, но не так уж и далеко от реки, оттуда могла приползти любая нежить, а мастер-вор к своей безопасности, соответственно и безопасности своего ученика, относился более чем серьёзно!