Стоило мне увидеть, что мы находимся почти рядом с руинами, как мое отчаяние усилилось стократно: теперь их можно было разглядеть в подробностях и убедиться, что ничего хорошего нас здесь ждать не может. Остатки стен выглядели древними, будто их возвели одновременно с созданием этого мрачного мира. Вплотную к ним подступали высокие деревья, оплетая камни своими голыми ветвями и впиваясь в основание стены могучими корнями. Если бы камни, из которых возвели стену древние мастера, не были пригнаны один к другому с необычайной точностью, то безжалостный лес давно бы разрушил башню. И сейчас она лишь отдаленно напоминала рукотворное сооружение — я видела ее издали, когда строгие линии, свойственные лишь строениям, хорошо угадывались в свете лун, но здесь, у ее подножия, могла бы подумать, что мы стоим у нагромождения валунов, венчающих холм по непонятной причуде природы.
Одним словом, люди не могли ни возвести эти стены, ни обитать в них. А так как до моих ушей все яснее доносилась музыка — немудреная, но чрезвычайно тоскливая, — то любой бы догадался, что некие существа, достаточно разумные для того, чтобы скрашивать свою жизнь музицированием, обрели приют в этих стенах. Насколько мне было известно, ни один вид разумных существ, встречавшихся в нашем мире, людей не любил, считая нас слишком многочисленными, живучими и наглыми. Скорее всего, точно так же дело обстояло и в этих краях, вот только здесь мы вдобавок ко всему являлись чужаками. О правилах вежества, имеющих здесь хождение, я тоже знала маловато, но подозревала: то, что нас сюда завлекли при помощи чар, еще не делает нас прошеными гостями.
— Не стоит нам туда идти, — безо всякой надежды обратилась я к демону и магистру, которые безо всяких раздумий направились к проходу в виде высокой арки, увитой плющом, чьи вечнозеленые листья в лунном свете казались почти черными.
Конечно, никто не услышал моих слов, и я понимала, почему — в ушах зачарованных звучала та самая мелодия, что доносилась до меня слабыми отголосками. Им она казалась сладчайшей и приятнейшей на свете, обещая веселую компанию, вкусную пищу, сладкое вино и танцы до самого рассвета. Я слышала эти посулы довольно отчетливо, но словно в чьем-то пересказе, так что ясность моего ума сохранялась. «Что-то вы завираетесь, господа хорошие, — я безо всякой приязни косилась на башню, неохотно ступая след-в-след за Мелихаро. — Вряд ли вы окажетесь гостеприимными хозяевами, да и откуда у существ, живущих в таких неуютных развалинах, еда и хорошее вино?..»
И тут меня осенило. Я поняла, куда мы вот-вот попадем.