Но в квартире царила тишина.
Засунув продукты в холодильник, Ник прошел в спальню, чтобы, наконец-то, лечь спать, предвкушая, как вытянется на мягкой постели рядом с Миланой, обнимет ее и уснет под шум дождя, барабанящий монотонную песню за приоткрытым окном… Милы в постели не было. Ее не было ни в ванной комнате, ни в туалете, ни даже в комнате Марка, и в гостиной Ник ее не нашел. Он снова выбежал в подъезд, пробежал по лестнице вверх, уверенный, что внизу ее нет и из подъезда она не выходила. Девушки не было.
Взволнованный, Ник вернулся в квартиру, осмотрел еще раз все закутки, со смешанным чувством страха и раздражения вновь зашел в спальню и глупо уставился на выдвинутые ящички компьютерного стола, где у него болталась всякая мелочевка. Некоторое время Ник мысленно один за другим давал себе подзатыльники, осознавая, что это Мила рылась у него в тумбочке, где среди прочего барахла попадались весьма небезопасные вещицы, брошенные туда впопыхах, да так и забытые. С какой-то черной насмешкой над самим собой, Ник вдруг подумал, что теперь придется прятать оружие, боевые амулеты и канцелярские кнопки куда-нибудь подальше, в недоступное место, словно в доме появился маленький ребенок. А еще секунду спустя, он с горечью осознал, что через неделю все это уже не понадобится, потому что его командировка на Земле закончится и он вернется на Фэрэй, и даже позвонить Милане не сможет, потому как мобильная связь между мирами не работает… И самое страшное — быть может она просто не захочет, чтобы он ей звонил, будет кататься на роликах с тем другим Ником, прыгать к нему в объятия и никогда не вспомнит о нем.
Помотав головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей, Ник задумался над тем, куда могла деться эта сумасшедшая девчонка. И тут увидел свисающие со шкафа-купе босые ноги. Ошарашено посмотрев выше, парень увидел и их обладательницу. Милана лежала на шкафу и самозабвенно облагораживала белый натяжной потолок, синим маркером вырисовывая звезды, кометы и большую луну.
— Художница хр***ва, — выдохнул Ник, чувствуя, как на душе становится легко и радостно от того, что с его рыжей ведьмочкой ничего плохого не случилось.
Он улегся на кровать, заложив руки за голову и долго наблюдал за Миланой, размышляя, как она туда забралась, пока не почувствовал, что глаза у него начинают слипаться. Тогда он решил, что пора бы ее оттуда как-то снимать.
— Мил? — тихо позвал он. Девушка не отреагировала — рисовать ей было уже негде, и она задумчиво мусолила маркер, разглядывая свой новый шедевр. Должно быть сейчас она находилась в том самом состоянии, когда человек реагирует только на свое истинное имя. Другое дело, что здесь, на Земле, скорей всего никто, кроме рожденных или обученных на Фэрэе магов, не верит и не знает, что у человека, помимо того имени, которое родители дают ребенку при рождении официально, есть еще и другое — истинное, зная которое можно не только общаться на расстоянии при определенных условиях, но и управлять человеком. Поэтому его держат в секрете, открывая только своей второй половинке при брачном ритуале, как знак подлинного доверия и единения душ. На самом деле, глупость, учитывая, что многие браки заключаются совсем не по любви, а простым жителям Фэрэя, не обладающим магией это и вовсе ничего не дает, кроме возможности получить дополнительные неприятности.