На следующее утро, когда она, едва накинув халат на ночную рубашку, зашла в комнату Линди, от непокорства и заносчивости малышки не осталось и следа. Постель была вся взбита, одеяло лежало на полу, и после слабой попытки приподняться Линди снова рухнула на подушки.
— Не уходи от меня, Клэр, — попросила она слабеньким голоском, от которого у Клэр сердце словно перевернулось. — Я так долго тебя ждала! Всю ночь до рассвета.
— Деточка, надо было позвать меня. — Клэр поправила одеяло и постель и с тревогой осмотрела лицо Линди.
— Не уходи, пожалуйста, — повторила девочка, хватая ее влажными вялыми пальцами за руку. — Я хочу, чтобы ты посидела со мной.
— Я приду скоро, через несколько минут. Но мне надо пойти сказать дяде Саймону, чтобы он позвонил доктору.
— Я не хочу. Мне не нужен дядя Саймон, и доктор не нужен.
— Нет, маленькая, тебя должен осмотреть доктор. Лежи тихонечко, а я скоро приду.
Саймон беспокойно ходил по комнате и, когда она постучала в дверь, сразу открыл. Он был в пижаме и халате, волосы очень мило спадали ему на лоб. При виде Клэр лицо его исказилось тревогой.
— Линди…
Клэр кивнула.
— Кажется, корь, — вздохнула девушка.
У Саймона хватило совести хотя бы извиниться.
— Да, значит, вы оказались правы. Она была нездорова. Я не прав. Пойду к ней.
Клэр вернулась к себе, быстро переоделась и поспешила к Линди, где уже сидел Саймон.
— А где Клэр? — капризно спрашивала Линди. — Я хочу, чтобы Клэр пришла.
— А вот и Клэр. Она пока посидит с тобой, а я пойду позвоню доктору. — Он произнес ее имя легко и просто…
Клэр, хотя и покраснела, не испытала никакой неловкости. Саймон поднялся. От напыщенности не осталось и следа. Он вдруг стал простым, доступным, впервые за все время. И казался очень встревоженным и грустным дядей, у которого заболела любимая племянница. Любимая, но нисколько его не любящая.
Линди с каждым днем становилось все хуже, и к концу недели даже врач забеспокоился. Еще через неделю он уже был мрачен, разговаривая с Саймоном и Клэр в вестибюле.
— По-моему, Линди всерьез чем-то обеспокоена.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — удивился Саймон. — Что ее может беспокоить?
Доктор задумчиво помолчал.
— А вы много времени ей уделяете? — спросил он наконец, взяв свою шляпу. — Я знаю, вы занятой человек, но…
— Уделяю сколько могу. — Саймон не мог понять, к чему тот клонит. — А почему вы спрашиваете?