Беседовали легко и весело «ни о чем», правда очень недолго. Как только яхта вырулила в относительно спокойные воды, Дани потребовал себе помощницу и, удалившись с Сильвией в кубрик, предупредил, что они займутся починкой мотора и в постороннем вмешательстве со стороны остальных гостей не нуждаются.
Йохим остался на палубе с Нелли. Намотав на голову тюрбан из лилового шифона, девушка вытянулась в шезлонге и, пуская сигаретный дым через ноздри, полузакрыла глаза.
– Если тебя не тянет говорить по-французски, можешь квакать по-своему, – лениво бросила она Йохиму.
Он облегченно вздохнул, превратившись из гостя в хозяина положения, а Нелли, говорившая по-немецки с забавным акцентом, приобрела дополнительную привлекательность иностранки. Несмотря на видимую отстраненность и даже некоторую высокомерность, девушка оказалась очень разговорчивой. Ее подчеркнутая открытость, должная, по-видимому, демонстрировать независимость от всяческого этикета, предполагала ту степень откровенности, которая редко возникает при первом знакомстве. За пять минут Йохим узнал многое о ее родителях, живущих в фактическом разводе, о любовниках матери и побочных заработках отца, о студенческих баталиях с преподавателями, которые она горячо поддерживает, презирая отупевших от сытого благополучия в буржуазном болоте «стариков», о ее парне, бросившем университет и Нелли с кровоточащей раной в груди.
– Мой милый отчалил босиком и почти голым в далекую Индию. Так что я теперь – свободная девушка, но трахаться с кем попало, как это сейчас принято, не собираюсь. – Она угрожающе глянула на Йохима, «загоравшего» в полной дорожной экипировке – в брюках, рубахе и даже теннисных тапочках.
– Отдыхай спокойно, – заверил он. – Я не сексуальный маньяк и не полиция нравов. К тому же – жених, догуливающий последние холостяцкие дни.
Нелли хмыкнула:
– Заявление, достойное киногероя тридцатых годов. Но что-то не верится: сидишь, такой застегнутый на все пуговицы, боишься расслабиться. Наверное, за себя не ручаешься. – Она иронически прищурила зеленые, по-восточному подрисованные к вискам глаза.
– Да, я скромный. И сгораю на солнце. А кроме того – далеко не такой плейбой, как Дани, чтобы демонстрировать экстерьер и навязываться очаровательным француженкам… Работа у меня мрачная, характер скрытный, спортом не увлекаюсь, к сексу отношусь разумно.
– Разумно? – Нелли возмущенно привстала. – Вот уж определение меньше всего для этого подходящее. Мне кажется, секс может быть каким угодно, но самые ценные, редкие его экземпляры появляются вне разума и логики… Вне привычек, законов, становясь экстремальным событием. – В голосе Нелли появились менторские интонации.