– Не ходите, мавки, замуж, ничего хорошего! Утром встанешь – кости набок и… Ой! Ой-ой-ой! – увидев всю такую решительную меня, привидения заткнулись и срочно растаяли.
Ирек оглянулся – выражения его лица прочесть было невозможно, так как лица, по сути, не было видно, – и почему-то рванул прочь. Я за ним.
– Она что, сумасшедшая? – проорал второгодник, проносясь мимо остолбеневшей комиссии.
– Только без увечий! – хором ответила комиссия, срочно пересаживаясь за ограждение, отделявшее зрителей от испытательной площадки.
Мирно не получилось. Бегал Ирек быстро. После пары кругов я метнула в него парализующее заклятие.
Отбился.
Я начала ставить на его пути иллюзорные барьеры.
Проигнорировал, тараня их лбом.
Перешла к неиллюзорным.
Проигнорировал точно так же, но начал потирать на бегу лоб.
– И-рек! И-рек Гил! – скандировали трибуны с одной стороны.
– Ирек, отдайся! – орали с другой.
На пятом кругу, когда мы разогнали с площадки всех экзаменующихся, он попытался перепрыгнуть через заграждение к зрителям.
Я сплела заклинание аркана, поймала его за ногу, но он так прочно вцепился в барьер, что рухнул вместе с ним.
К несчастью, именно в этом секторе был вход в «конюшню», где томились ездовые жужелы островитян.
Твари с треском вырвались. Ирек успел вцепиться в одну и забрался в седло уже на лету. Акробат. Две тварюги ринулись на меня.
– Стоять! – скомандовал им предводитель островитян, спрыгнул через ограждение на спину одной жужелы и с такой силой натянул узду, привязанную к жвалам, что голова твари хрустнула.
Его товарищ, проделавший было тот же маневр со второй жужелой, промахнулся, и тварь мгновенно добралась до меня – догнала и уже разевала надо мной пасть.
Тут проявил себя принц – швырнул в морду гадины сгусток тьмы, и она подавилась.
– Не убивай, она мне нужна! – крикнула я и, оседлав оглушенное насекомое, пустилась в погоню за порхающим под куполом Иреком.
Тварь летела вяло, но, получив целительный удар по затылку, выхаркнула темный яд и ожила.
Мы еще этак с четверть часа носились под куполом, швыряя друг в друга всякую дрянь и уворачиваясь от контратак, пока я, вспомнив о богатом экзаменационном опыте, не разделила жужелу под Иреком.
Лихой наездник еще попытался если не усидеть, то устоять на двух спинах одновременно, как циркач на двух конях. Трибуны неистовствовали.
– И-рек! И-рек! И-рек Гил!
Но тут мешавшие друг другу насекомые разлетелись, и любимец публики рухнул из-под самого купола.
Защитные воздушные подушки мы с ним создали одновременно, и приземление должно было получиться мягким, как в облако пуха. Но Ирек, как упал на спину, раскинув руки, так и лежал, пока я спускалась и обездвиживала заклинанием свою жужелу. Трибуны выли. Они меня растерзают, подумала я, подбежав к упавшему.