Неуловимое движение меча, и два пальца оборотня остались без когтей.
– Ты должен гордиться, Хасер, – рассмеялась Эльда, подныривая под лапу и в развороте сняв пару когтей еще и с левой конечности противника. – Сама царица Серых Холмов занялась твоим маникюром.
Взревев, зверь развернулся, махнул когтями перед ее лицом. Эльда успела отпрыгнуть. На пол со стукотком свалились еще три когтя.
– Теперь дай мне снова левую лапку, песик, – нежно проворковала царица, выпорхнув слева, пока разъяренный оборотень разворачивался направо. – Вот так, молодец.
Вжик-вжик. Наблюдавшие зрители, жавшиеся к стеночкам, едва успевали прикрываться от костяного крошева: Эльда срезала звериные когти по кусочкам.
Хасер крутился вокруг себя, махал лапами, как медведь, пытающийся поймать назойливую муху. Оставшись без когтей, он решил загнать мельтешившую ведьму в угол. Не тут-то было. Эльда с легкостью уворачивалась, подныривала, успевала обежать вокруг массивной неповоротливой фигуры:
– Я тут, мохнатик. Не туда смотришь… Теперь тебя надо побрить… За мной, собачка! – воительница выбежала по выломанной двери наружу.
Оборотень, сочтя, что добыча струсила, воспрянул духом и с ревом бросился следом. Публика тоже не захотела остаться без зрелищ и ломанулась за ними.
И пошла потеха.
Эльда все больше напоминала пляшущий вихрь лунного света. Она щекотала зверя то справа, то слева кончиком меча, оставляя проплешины в густой звериной шкуре. Клочки шерсти кружились на ветру, как черный снег. Вскоре Хасер стал полосатым, словно снежный тигр, но не сумел даже задеть лунный сполох.
– Хватит, поплясали, – внезапно остановилась Эльда, в один миг вложив меч в ножны и выхватив заткнутый за пояс кнут.
Уже ничего не соображающий от ярости Хасер налетел на замершую фигурку. Эльда хлестнула его кнутом по морде, одновременно уходя в сторону. Еще взмах. Воздух со свистом рассекла зыбкая нить света, обвилась вокруг шеи зверя. Рывок – и Хасер, хрипя и схватившись за горло, упал на колени.
– Жжет! Пощади, царица! – еле выдавил он.
– Ах, все-таки уже царица, а не самка? Пощады запросил? – презрительно искривились ее губы. – Ты двоих из своей стаи не пощадил. Ни старого, ни малого. Мне известны ваши обычаи: достаточно положить соперника, но не убивать. Я пощажу тебя, если хоть кто-то из стаи за тебя попросит, – она подняла взгляд на молчавших оборотней. Пауза была красноречивой. – Вот видишь, Хасер, они не хотят твоей жизни. И мне ты не годишься даже в качестве плешивого коврика. Пусть сама Лойт посмотрит в твое сердце и решит, достоин ли ты пощады.