Тринадцатого Воронин оставил сторожить «коней».
Когда разошлись внутренние ворота, Николай шагнул на чистенькую площадку, выходившую на Мэйн-стрит.
Слева имелся самый настоящий салун, какими их строили на Диком Западе – с фальшфасадом, навесом и дверцами «крылья летучей мыши».
Справа размещалось длинное приземистое здание, похожее на конюшню, – это был гараж.
Из салуна, на вывеске которого был намалеван марсианин, парой щупалец тискавший роскошную блондинку в «мини-бикини», а остальными поднимавший полные бокалы, стаканы и рюмки, вышел абориген в изгвазданном комбезе.
Увидав русских, он остановился на ступеньке, покачиваясь, потом тряхнул головой и вернулся в заведение.
Решил, видно, что по такому случаю не грех и выпить.
– Пошли, – буркнул Воронин.
– Туда? – показал Вальцев на Мэйн-стрит. – Или сюда?
Мосластый палец ткнулся в салун «Бон-тон».
– Выпьем за счет заведения, – усмехнулся Николай. – Говорят, ковбои, попадая в неизвестный город, первым делом шли в салун – там можно было узнать все.
Давешний абориген снова появился, да не один, а в сопровождении двух приятелей.
– Эй, рашен! – заорал он, путая русский с английским. – Ну-ка, гоу хоум отсюда!
Пара его знакомцев, длинноволосого а-ля хиппи и бритоголового, стояла, набычившись, их руки сжимали револьверы.
«Прямо сцена из вестерна!» – подумал Николай и повел себя как всякий, уважающий себя ганфайтер.
Шагнув в сторону, он как бы прикрылся оравшим туземцем от стриженого, ушел с линии огня, а в следующую секунду выстрелил под ноги хипповавшему.
Тот подпрыгнул, роняя оружие, и заработал крепкий апперкот от Воронина.
Обратным движением локтя досталось пачкуле.
Вальцев с ходу ткнул бритоголовому стволом карабина в солнечное сплетение, а когда тот согнулся, добавил коленом.
Американец опрокинулся на спину, скуля, и нажал на спуск совершенно случайно – пуля ушла в песок.
– Я т-те постреляю! – прикрикнул Андреев, отбирая у стриженого револьвер и пиная лежавшего. – Тоже мне, Док Холлидей выискался!
Толкнув «крылья летучей мыши», Воронин перешагнул порог «Бон-тона».
Высокотехнологичный стройматериал, уподобленный некрашеным доскам, покрывал салун снаружи.
Внутри все вполне соответствовало обычаям и канонам вестерна – стол, застеленный зеленым сукном, буфет вишневого дерева, барная стойка.
Кабатчик, застывший за последней, просился на картину «Не ждали».
Облокотившись, Воронин бросил небрежно:
– Бурбону на два пальца.
Ресторатор живо зазвякал стаканами, выставляя те в рядок, и ловко расплескал виски.
– Я не пью, – чопорно сказал Горбунков.
Вальцев, махнувший свою порцию, тут же сгреб стакан Семен Семеныча и опрокинул в себя.