– Кузьмич, – разлепила губы Яна, – принимай командование.
– А чего я? Блин, сморозил. Отчебучил. Так, проходимцы, слушай мою команду! По марсоходам не стрелять, там гражданские, да и нечего портить имущество – парочку мы себе заберем…
– А чего не все? – подал голос высокий и тощий Витя Бубликов.
– А того! – сказал Вальцев со значением. – Куда нам водил девать? Или ты предлагаешь их расстреливать? Возьмешься?
– На фиг, на фиг…
– Ладно, кончаем базар!
Распределив роли, бригадир затих и только посапывал в микрофон.
Облако пыли приблизилось вплотную, передние краулеры эффектно смотрелись на фоне клубящегося оранжево-бурого праха.
Вытягиваясь цепью, караван заезжал в проход между утесами и скалами.
И сразу защелкали выстрелы.
Разреженная атмосферка не могла передать грохот пальбы, но разобрать, что идет перестрелка, получалось.
Вальцев с Поповичем сосредоточили огонь на краулерах, что шли впереди марсоходов.
На каждом из «ползунов» сидело по двое космопехов.
Двух завалили сразу, те и опрокинулись в песок, а остальные кувыркнулись под прикрытие танкеток и открыли ответный огонь.
Пули так и свистели, с тонким визгом рикошетируя.
Марсоходы типа «Конестога» – медлительные, неповоротливые, но вместительные, остановились, сгрудившись в проходе.
Их не трогали.
Андреев ожесточенно палил сверху по замыкающим – два краулера из арьергарда сочли за лучшее покинуть поле боя.
Развернувшись на месте, они понеслись назад.
Леха выстрелил им вдогонку, но тут у него кончились патроны, и пришлось менять магазин.
Бубликов с Вальцевым пальнули дуплетом по замыкающим-убегающим.
Один из сидевших на краулере взмахнул руками и вывалился на дорогу.
Товарищи подбирать его не стали – свои шкуры были ближе к телу.
Горбунков выглядел бледным и несчастным – вся его морально-философская система, выношенная годами, рушилась, но и отступить в сторону он не мог.
И тут уж никакие высокоумные рассуждения о либеральных ценностях (они же «общечеловеческие») не помогали.
Надо было просто ставить автомат на боевой взвод – и тупо мочить врага.
Яну мучили похожие переживания.
Она не могла себя заставить нажать на спуск, так ведь и убить можно, а просто взять, да и пересмотреть взгляды на жизнь и смерть – не получалось.
До поры, до времени.
Валерка Мохов, напарник Андреева, выставился сгоряча, и его «сняли» – дернувшись, он опрокинулся и полетел вниз, уже мертвый.
Этого оказалось достаточно для пересмотра.
Словно склянку песочных часов перевернули, и тонкая струйка праха пошла отсчитывать секунды новой жизни.
Пригнувшись, Яна пробежала к дальней скале и юркнула в узкую расщелину.