Они поспешили рассказать об этом Ираклию, однако Константин испытал чувство дежавю, пожелав провалиться сквозь землю от убийственного взгляда друга. Однако мужчина поклялся, что как только представится возможность, он увезет Манану в Уфу, свой родной город, где они будут растить их ребенка. Такой расклад событий устроил их всех. Все обернулось как нельзя лучше. Все было хорошо.
Вот только на четвертом месяце Манану начали мучить боли. Местный врачи диагностировали аномально быстрое развитие плода, что обеспокоило всех. Медики ломали головы и разводили руками, однако Константин впервые подумал, что его еще не родившийся ребенок мог оказаться не даром, а проклятьем. Все трое уже успели подумать об этом, однако никто не осмелился сказать о том, что эксперименты, изменившие мужчину, могли также перестроить и ДНК ребенка. Каким же он был идиотом! Почему не подумал об этом прежде, чем окунаться в омут радости, как только представилась первая возможность? На кону стояла жизнь Мананы…
Но девушка не жаловалась, она сияла счастьем. Страх в ее взгляде не пропал, но его затмевала любовь: к нему, к ребенку. Константину оставалось дивиться ее силе воли и храбрости, а также поддерживать ее каждый день. По вечерам они сидели вместе, он гладил ее округлившийся живот, ощущая движение внутри, а она напевала приятную на слух колыбельную, слова которой Константин запомнил довольно быстро.
Шли недели, во время которых мужчина чувствовал себя циркачом, ступающему по канату, натянутому под потолком. Внешний вид Мананы не вызывал утешений: ее щеки впали, кожа побледнела, а приступы боли все чаще вынуждали ее глотать таблетки. Она заталкивала в себя пищу в небывалых количествах, но продолжала терять вес и силы. Константин от бессилия едва не бился головой о стену, ожидая того, что последует дальше.
Но вскоре девушка пошла на поправку. К ней вернулся здоровый цвет лица, она все чаще начала улыбаться и даже несколько раз изъявила желание прогуляться. Недомогание ушло, и на протяжении последующих дней Константин почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Пока однажды не проснулся ночью от душераздирающего крика.
На шум сбежались все врачи, диагностировав преждевременные роды. Они вытолкали Константина из палаты, несмотря на его желание остаться рядом с Мананой. Девушка махала руками и дергалась, словно пытаясь убежать от боли; сквозь стеклянную дверь он видел, как что-то шевелится в ее животе, рвется наружу. Его охватила паника, мужчина не мог отойти от двери, жадно вдыхая воздух и наблюдая за тем, как врачи успокаивали Манану. Они вкололи ей что-то, но лекарство не подействовало, а когда люди пытались удержать грузинку за руки и ноги, она с легкостью дикого зверя освобождалась. Голоса слились в один ком, но потом вдруг наступила тишина и незнакомцы в белых халатах разом отпрянули в стороны.