Грейс попытался отогнать эти мысли. Одиночная жертва убийства — трагедия, но все же отдельная, случайная. Жертва сексуальной агрессии, мести, случайного нападения душевнобольного, домашней разборки, грабителя или ревнивого любовника. Причин, почему люди убивают — и погибают, — может быть много. Отдельные, изолированные, трагические случаи.
Правила меняются, когда убийства связаны между собой. Три или больше, в разных местах, с некоторым временным промежутком — и вот у вас уже, по определению, серийный убийца. В Брайтоне серийных убийц не было давно. Ему за все время службы таковые не попадались — по крайней мере, полиция о них не слышала.
Грейс уже предупредил жену, что рано домой не вернется, хотя Клио и пыталась соблазнить его обещанием приготовить коктейль с авокадо и креветками и жаренную на гриле дуврскую камбалу. Он изрядно проголодался и с удовольствием полетел бы сейчас домой — повидать Ноя, выпить пару бокалов вина, вкусно поесть и провести вечер с Клио.
Зазвонил телефон.
Грейс тут же взял трубку.
— Все хорошо? — поинтересовался Гленн Брэнсон.
— Не особенно. А у тебя?
— Ну, вообще-то кое-что новенькое есть. Может, оно ничего и не значит, но я хотел бы услышать твое мнение.
— Говори.
— Как насчет промочить горло? Я бы не прочь. И вот-вот освобожусь.
— У нас сегодня пятница? А как же свидание с той репортершей из «Аргуса»… как ее там… Шивон Шелдрейк? Не выгорело?
— Ха-ха. Очень смешно.
— Ладно, пропустить стаканчик не помешает. Только по-быстрому и в меру. «Черный лев»?
— Через четверть часа?
— Дай мне минут сорок — сорок пять. Надо заскочить домой, забрать вещи — отложил кое-что для благотворительного магазина.
— Понимаю, нелегко.
— Нелегко. И на душе скверно.
— Но ты это прошел. Ты счастлив. У тебя началась новая жизнь, и я рад за тебя.
— Спасибо, друг. Ты прав — я действительно счастлив.
И все же на сердце было тяжело. Грейс прошел на парковку и сел в машину Клио — она теперь пользовалась его «альфой», которая была оборудована детским сиденьем. Будущее сулило много хорошего, но расставание со старым домом, освобождение его от привычных, сроднившихся с домом вещей давалось нелегко.
Минут через пятнадцать он свернул с Черч-Роуд и покатил по направлению к Кингсвей и набережной, где они с Сэнди жили когда-то и где были счастливы. В окнах домов по обе стороны от дороги светились рождественские огни, и только его собственный, одноквартирный, в псевдотюдоровском стиле 1930-х, как будто притаился в темноте.
Грейс остановился на подъездной дорожке перед гаражом. Там, за дверью, заметенная пылью, до сих пор стояла, словно дожидаясь возвращения хозяйки, машина Сэнди. Он вошел в дом через передний вход. За прошедшую со времени последнего визита неделю за дверью выросла такая горка всевозможных рекламных буклетов, счетов и листовок из местных заведений, попавших внутрь через почтовый ящик, что ему пришлось поднапрячься, чтобы сдвинуть ее с места.