– Сердечно благодарю вас! – сказал Джилльян, подымаясь с места. – Я так и знал, что могу всецело рассчитывать на вас. Вы посоветовали мне именно то, что нужно. Самое лучшее будет – сразу потратить деньги. Так гораздо легче будет дать отчет, потому что разбираться в бухгалтерских деталях я не в состоянии. Это противно мне.
Джилльян вызвал по телефону кеб и приказал кучеру:
– Коламбиан-театр! К артистическому подъезду!
Мисс Лотта Каурьер помогала Природе, разгуливая пуховкой по своему лицу. В театре было множество народу, и артистка уже готова была к выходу на сцену, когда ей доложили о приходе мистера Джилльяна.
– Попросите его сюда! – сказала мисс Лотта. – В чем дело, Бобби? Мне через две минуты выходить!
– Не мешает пройтись лапкой по правому уху! – с видом знатока посоветовал Джилльян. – Вот теперь лучше. Двух минут для меня вполне достаточно. Какого мнения вы держитесь о безделушке, вроде бриллиантовой подвески? Я располагаю сейчас капиталом, который выражается тремя нулями с одной единицей в авангарде!
– О, об этом предмете я держусь наилучшего мнения! – пропела мисс Лотта. – Адамс, дайте мне мою правую перчатку. Скажите, Бобби, не заметили ли вы случайно, вчера кулона на Делле Стейси? Он куплен у Тиффани и стоит всего-навсего две тысячи двести долларов. Конечно, если… Адамс, поправьте мне, пожалуйста, пояс слева.
– Мисс Лаурьер, ваш выход! – раздался где-то сбоку голос помощника режиссера.
Джилльян побрел к тому месту, где его ждал кеб.
– Что бы вы сделали, будь у вас тысяча долларов? – с таким вопросом он обратился к кучеру.
– Открыл бы трактир! – быстро и хрипло ответил тот. – Я знаю такое местечко, где я мог бы обеими руками загребать денежки. Это – четырехэтажный кирпичный угловой дом. В голове у меня все готово. Во втором этаже я устроил бы закусочную, в третьем – маникюр и разные другие заграничные штучки, а в четвертом – бильярдную. Если вам угодно втесаться в это дело, то…
– О нет, нет! – быстро ответил Джилльян. – Я просто из любопытства спросил об этом. Я беру вас по часам. Гоните, пока я не прикажу вам остановиться.
Проехав восемь кварталов по Бродвею, Джилльян с помощью тросточки откинул подножку и вышел. Сбоку, на тротуаре, на стуле, сидел слепой и продавал карандаши. Джилльян направился прямо к нему.
– Извините меня за беспокойство, – сказал он, – но я очень хотел бы услышать из ваших уст, что вы сделали бы, будь у вас тысяча долларов?
– Это вы только что приехали в кебе? – осведомился слепой. – Я сразу понял, что вы человек со средствами! – сказал торговец карандашами. – Днем в кебе могут разъезжать только богатые люди. Если угодно, взгляните вот на это!