И что же?
Он проглотил, поморщился, немного скосил глаза, проморгался... И всё! Поставил стакан, как ни в чем ни бывало! Ах нет, он пробормотал:
- Ваше Величество, уже поздно. Прошу меня простить, позвольте откланяться.
Царица готова была лопнуть от злости. Держать его дольше совершенно не имело смысла. Он и так уже выпил такую дозу, что целой роте солдат хватило бы, чтобы изнасиловать весь город несколько раз подряд.
- Идите, - процедила она сквозь зубы.
Молодой человек заторопился, не скрывая своей радости, что удалось так легко отделаться, и, бормоча пожелания доброй ночи, убрался из царских покоев.
Царевич Алексиор ушел, а Онхельма осталась размышлять, почему же второй раз вышла осечка. Такого не случалось никогда в ее практике. Победа уже становилась делом чести. Если раньше уязвленная страстью женщина готова была терпеливо приручать строптивого юнца, то теперь она хотела все и сразу. Всё!
И все-таки, почему не действует приворот?
Почему...
Неужели... Нет... А впрочем...
Черт бы его побрал! Конечно!
Вильмор что-то говорил, о том, что мальчишка хотел жениться. Онхельма нехорошо усмехнулась:
- Так значит, у нас есть истинная любовь? Замечательно... И пока она, кто бы она там ни была, жива, он будет предан ей. Пока она жива. Пока! Что ж, дело за небольшим. Узнать, кто она.
Онхельма рассмеялась своим мыслям. Вообще-то, не обязательно даже убивать, можно сделать все гораздо интереснее... Она ведь не какое-нибудь чудовище? Она же не станет лишать мальчика шанса доказать ей свою любовь? Тут прекрасное лицо царицы исказила гримаса. Да, Алексиору придется здорово постараться, чтобы доказать ей свою любовь! Взгляд ее упал на спящего Вильмора. Вот тот, кто ей поможет привести в исполнение ее маленькие планы мести.
- Должна же быть от тебя хоть какая-то польза? - она пристально разглядывала лицо спящего мужа, коснулась его волос рукой, - Ты, конечно, смог сделать мне ребенка, но ты опоздал, милый. Потому что я на тебя ужасно сердита. Ужасно, милый. И ты мне за это ответишь.
Потом Онхельма неожиданно легко подняла Вильмора на руки, словно тот был ребенком, и понесла на софу.
- Спи. Спи, глупый человек. Смотри свои сны, может быть, даже увидишь свою любимую Мелисандру. А может, скоро с ней встретишься? Как знать?
Сама царица ушла в свою спальню. Там она разделась догола и встала перед зеркалом, разглядывая фигуру. Фигура у нее была стройная и изящная, разумеется, когда-то она ее подправила вместе с остальной внешностью. Но даже без этого, она была бы достаточно хороша, она всегда была стройной. Беременность пока никак не проявлялась внешне, разве что груди налились. Онхельма погладила живот и произнесла, обращаясь к нерожденному младенцу: