А не получится, рядом Дон… Как она не ценила его! Ей казалось, что это так, просто река через город, с прекрасными набережными, тихой прохладой по вечерам…
То ли от волнения, то ли оттого, что пришло время, она захотела сразу все: есть, пить, в туалет.
Деньги у нее были, и не только доллары. Как достать деньги, завернутые в бумажку и сунутые на дно пакета? И где туалет? Она слышала, что в Москве туалеты платные. Сколько платить? Ее облапошат тут же, сразу видно, что нездешняя. Сонечка не заметила опустившуюся женщину, стоявшую неподалеку и полупьяным глазом наблюдавшую за ней.
Когда Сонечка в полном отчаянии притулилась к стене дома, чтобы перетерпеть позывы, существо подгребло к ней и то ли мужским, то ли хриплым женским голосом спросило:
— В уборную, что ли, надо? Приезжая?
Сонечка кивнула. Существо взяло ее за руку и куда-то потянуло:
— Пойдем покажу, там опростаешься, еще за это платить…
Они пошли по улице, забитой машинами, нырнули за палатки, еще за какой-то дом и там, во дворе, она показала лестницу. Новая знакомая, стоя наверху, велела спускаться.
Сонечка так торопилась, что намочила край платья и теперь готова была плакать, но востроглазая знакомая беззаботно пробормотала:
— Да высохнет! Вон жара какая. Чего сопли распустила?
Сонечка начинала понимать, что комфорта ей не видать очень долго, а может быть, и никогда.
Они вышли из двора, вслед им крикнули что-то гнусное. Женщина ответила забористым, длинным матом.
— Ну, давай знакомиться, меня зовут София, — гордо представилась она. — Я — полячка, шляхтянка, если ты что-нибудь понимаешь. Польская аристократка, графиня, сечешь? Вообще-то меня зовут Зофья, Зося по-польски. Скоро меня реабилитируют, моих родителей, и я уеду в Польшу, у нас там… — она запнулась, — замок, ну, дом такой большой… А тебя как?
— Соня, — не раздумывая ответила потрясенная знакомством и созвучием имен девушка.
Новая подружка тоже удивилась, хлопнув Сонечку по плечу.
— Не случайно Матерь Божья нас свела! Держись меня — не пропадешь! Я вот не пропала. Я коренная москвичка, но в жизни у меня такие навороты! Наплачешься, как расскажу! Ты, я вижу, одна, без мужика, это не дело. Без мужика в Москве конец. Ну, мы тебе клевого подберем. Я ведь замужем, — опять гордо сообщила «шляхтянка» Зося, — он у меня потрясный! Сама увидишь!
Она болтала, ведя, видимо, на квартиру к польской аристократке, а Сонечка рассматривала ее исподтишка, все больше удивляясь несоответствию рассказа и вида новой знакомой.
На Зофье были засаленные штаны из плащовки, вытянувшаяся майка когда-то голубого цвета, лопнувшие кроссовки, ставшие из белых черными. Неровно стриженные в кружок волосы висели сальными прядями. Лицо у нее было серое, грязное, с неопределенным носом, скошенным подбородком и блекло-голубыми мутноватыми глазами.