Вторым местом работы стала антикварная лавка, здесь принимали редкие старинные вещицы за копейки и выставляли на витрины с ценниками в десятки раз превышающими не только сумму скупа, но и первоначальную стоимость, когда вещь впервые появилась в мире торговцев и покупателей. Огромные цифры на товары маленького магазинчика объяснялись очень просто: история всегда стоила дороже, чем сам предмет, а если он принадлежал знаменитости или существовал на земле сотню с лишним лет, то вереница цифр в ценнике растягивалась. Обладать эксклюзивной редкой вещицей из прошлого для некоторых людей было гораздо большим счастьем, чем, например, найти любовь всей жизни.
Родион встал за прилавок в заснеженный вторник, тогда же появился первый постоянный посетитель. Случайный прохожий зашел в магазин и с этого дня наведывался в антикварную три раза в неделю в одно и тоже время. Старик с опущенной головой в шляпе, полностью скрывающей лицо и обнажающей лишь краешек бороды, ничего не покупал, ни о чем не спрашивал, только топтался у крайней витрины и тяжело вздыхал. Парень много раз пытался заговорить с потенциальным покупателем, но дед не отвечал и даже не смотрел в его сторону.
Спустя три недели, пожилой мужчина, явился в магазинчик, на час раньше обычных своих визитов. Он прошел через весь торговый зал мимо любимой витрины прямо к продавцу.
- Откуда те запонки?
Родион хотел ответить, но собеседник тут же прервал.
- Напиши, я глухой.
Парень начеркал на рекламной листовке антикварной два слова.
- Что значит не знаю?! Ты же работаешь здесь?! - разозлился незнакомец.
Он снова написал ответ и добавил вопрос.
- А не врешь? Они точно до тебя появились?
"Да" - вывел карандашом Родион и подчеркнул свой вопрос.
- Тебе какая разница, - сварливо буркнул старик, но все же рассказал, чем ему дороги запонки. - Жена мне их подарила сорок шесть лет назад. Достались ей от бабки аристократки серьги с двумя знатными бриллиантами. Томила сходила к умельцу, попросила переплавить цацки старухи в запонки, и вручила мне их на тридцатый день рождения. Ругался я долго, ну на кой черт деревенскому мужику запонки, да еще с такими камнями. Видать в ней кровь бабкинская кипела, все к роскоши да красоте тянуло. Бережно хранил я эти украшалки в коробочке, пока Томила не вернула душу законному владельцу, Богу. Сильно плакал, от тоски даже надевал запонки, на старые рубашки и носил по дому. Чувствовал любимую жену рядом, когда цеплял застежки на рукава. А потом обокрали наш дом, ничего не взяли, только запонки. Видать кто-то увидел и навел кого нужно. С тех пор нет связи с Томилушкой, не знаю приходит ли она или позабыла. Тоска разъедает, ничего поделать не могу. А тут случайно заглянул к вам, будто кто специально толкнул, я ведь не собираю рухлядь всякую, а взял да зашел... и увидел... они самые, они родимые. Вот коплю теперь, пенсии откладываю, чтобы выкупить запонки, а цену будто специально написали, чтобы никто и никогда не купил, - старик тяжело вздохнул.