- Папе надо немного подумать.
- Можно я тебе помогу?
- Просто посиди тут.
- Хорошо.
Стор понятия не имел, что положено делать дальше в таком месте. Он решил, что никому не навредит, если для начала он выразит почтение всем душам в этом зале, живые они или мёртвые. Может, конечно, собранные здесь души и не вполне настоящие, но вдруг им не закрыт путь в царство добра и света. В конце концов, если некому было отпевать погибших, ему придётся стать первыми.
Стор опустился на одно колено и протянул руку вперёд.
- Именем бога-отца, именем бога-воина, именем бога-человека. Я славлю тех, кто прошел свой путь и благословляю на новый. Пусть боги будут милосердны к тем, что закончил одну дорогу и начал новую. Я сказал.
Когда Стор договорил и сжал вытянутую руку в положенный по ритуалу кулак, ему показалось, будто бы от пальцев вытянулись тонкие серебристые ниточки. Очень тонкие, едва заметные глазу. Блеснули несколько раз и исчезли без следа. Он внимательно осмотрел ладонь, ощупал каждый палец и не увидел ничего подозрительного. Вот только руки немного дрожали, но это Стор списал на общее волнение. Когда его тихонько окликнула Лори, Стор невольно вскрикнул.
- Папа, Ньон хочет спать. Можно я её уложу?
- Конечно. Я совсем не подумал, тебе и самой пора спать. Мы ведь почти не спали ночью.
- Я не хочу.
- Хочешь.
Стор подошел к дочери и осторожно взял её за подбородок. Лори улыбнулась, и Стор в очередной раз подумал, как же она похожа на мать. Те же глаза, те же губы, те же волосы. Как будто Джоан никогда его не покидала. Он снял куртку, сложил её пополам, положил на пол и предложил дочери лечь на эту импровизированную постель. Когда Лори послушно улеглась, Стор укрыл ей ноги одним из рукавов, наклонился и поцеловал в лоб.
- Спокойной ночи, маленькая.
- Спокойной ночи, папа.
27.
Уложив Лори и убедившись, что дыхание её стало ровным, Стор выпрямился и огляделся по сторонам. Его внимание привлёк большой тёмный экран шириной примерно два на два фута. В отличии от прочих, этот экран не покрывала липкая пыль. Он был глянцевый и отполированный, как зеркало. Почему-то глядя на экран, Стор вспомнил старый ритуал братства, когда один человек кладёт ладонь на грудь другому. Этот ритуал связал его в своё время с Аленом. Слова клятвы звучали как "Сердце к сердцу, душа к душе". Приносившие клятву братства связывали себя узами более глубокими, чем кровные и никто уже не в силах был разорвать их. Говорили, что во время этого ритуала люди и в самом деле касаются души друг друга. Ритуал был известен с незапамятных времён, через прикосновение клялись, жертвовали, отдавали приказы. Когда архонт или князь хотел выразить должное своему воину, он прикасался к нему раскрытой ладонью. Это прикосновение означало доверие и собственную душу, открытую для контакта. Стор хотел доверять машинам, которые его окружали, потому что только они могли помочь ему найти способ оживить защитника для дочери.