Да, сегодня многие захватчики не носят военных мундиров, они не выстраиваются в полки - они снуют среди нас, внешне совсем такие же как все. И это не значит, что их нет. Самый страшный и гибельный для России это внутренний враг. Внешнего она всегда одолевать умела - в открытом бою Россия сильна и непобедима! А вот против внутреннего исторически не защищена: внутреннего, по бесконечной доверчивости своей, она не распознавала и не распознаёт.
Я - за многоцветие религий: всем места под солнцем хватит. Но когда идёт экспансия чужой религии, агрессия, стремление захватить религиозное наше пространство, я стою на позиции защиты веры моих предков. А бороться за веру необходимо, особенно сейчас, когда огромное количество эмиссаров хлынуло со всего мира с одной общей целью - разъединить русских, разрушить православие.
Меня это коснулось напрямую. Иеговисты подарили моему сыну, ему тогда было 20 лет, - Библию. Я не сказал бы, что он был втянут в секту. Произошла у них случайная встреча где-то на Тверской. "Свидетели Иеговы" пригласили его в поездку: вот, в Вашингтон поедешь. На неопытный молодой взгляд хорошие ребята! Добрые, хотят помочь, чтобы человек там учился. Всё возможное для этого обещают со своей стороны сделать. Соблазнили практикой в английском языке за границей, - в общем, наобещали ему манну небесную, как они умеют это делать. И Костя дал им адрес.
Мы поговорили с ним об этой встрече, но в спешке; некогда было. Я только сказал: "Кость, мы - православные, а они - иеговисты". И серьёзный разговор отложили. Решили: потом, не торопясь, посмотрим, что за Библия. Разберёмся.
Мы уже забыли об этой Костиной встрече. А через два месяца они появились в моём доме, на лестничной площадке. Звонят в дверь какие-то люди: "Можно?". Спрашиваю, к кому они - "К вашему сыну". "А кто вы?" "Мы - свидетели Иеговы". Американец стоит, выше меня ростом. И один маленький с ним - переводчик, из тех "наших", которые, по глазам видно, не только Родину, но и мать родную за доллар продадут: той ещё породы... Я сказал, что сын в институте, когда вернётся - особо не предупреждал. И закрываю дверь. Но проповедник - раз! - и поставил ногу между дверью и косяком. Улыбаются оба. Обаяния - море! Я говорю: "Нет, ребята. Так не пойдёт. Я - человек православный. Извините...". Настаивают на своём: спокойно, приветливо - "И всё-таки, можно с вами поговорить?"
По их религии, если им не отворяют и если не могут они достучаться словом, им нужно сделать всё возможное, чтобы войти. Ладно. Понял я все эти их дела. Впускаю и самого американского "пастыря", и переводчика-проводника, чтобы расставить все точки над i. Тогда кинулись они сразу меня обрабатывать: вот, наш Иегова, и у нас такие и такие, очень большие, возможности.