Если подводить итоги по операции 1942 г окончательно, то в ходе нее ни одна из сторон не смогла решить своих задач. На Северо-западном направлении сохранялся статус-кво. Немецкое наступление на Ленинград поначалу было просто перенесено на более поздний срок. Теперь это была уже операция «Георг». Немецкое командование пока еще не отказывалось от того, чтобы провести ее уже в ноябре 1942 г. Но жирный крест на всех этих планах поставило советское контрнаступление в конце 1942 г.
Гигантские потери, вновь понесенные Волховским фронтом, оказались в тени крупного успеха – сорванного штурма Ленинграда. Об этом Военный Совет фронта не преминул известить Москву. В забвение погрузилась трагедия 4-го гвардейского корпуса. О его окружении в начале сентября 1942 г. молчат до сих пор. После того, как это случилось, стало понятно, что операцию проиграли. Но свернуть ее значило полностью отдать инициативу в руки врага. Это тоже был путь к катастрофе.
Одним из виновников поражения назначили Н.А. Гагена, против которого возбудили дело. Но дело было прекращено, и Гаген вновь оказался на посту командира 4-го гвардейского корпуса. Сам корпус вскоре будет переброшен на «нормальный» фронт и более воевать в болотах Северо-запада ему не придется.
Самого К.А. Мерецкова ждал крайне неприятный сюрприз – к нему в качестве Члена Военного совета прислали Л.З. Мехлиса. Создается стойкое впечатление, что именно благодаря Мехлису мы можем судить об этой операции еще и по большему количеству наградных документов. Для поднятия боевого духа войск награждали много, даже за небольшие успехи. Но задача прорыва блокады Ленинграда стояла очень остро. Правда, впереди уже начинало сверкать пламя зарождаюшейся «Искры».
Кто же был виновником трагедии? Если в бой в 1941 г. шли буквально с колес, и виновников у этих поражений было много, то в 1942 г. основная доля вины лежит на К.А. Мерецкове. Хотя правильнее было бы сказать, что отцов у этого поражения больше. Это и Ставка, которая не обращала внимания на те сложности, которые возникают во время подготовки такой крупной операции.
Неадекватная подготовка, недостаток вооружения, боеприпасов делали эту операцию авантюрой с самого начала. Это роднит ее с боями 1941 г. Конечно, в этом присутствует и значительная доля вины Военного Совета Волховского фронта, а также штаба 8-й армии.
К.А. Мерецков явно желал добиться успеха любой ценой, и это явно видно из его приказов и распоряжений. Другое дело, что остановка операции даже после 8 сентября, дала бы сугубо отрицательный эффект. Это отдавало в руки противника инициативу. А в условиях готовящегося штурма Ленинграда это грозило катастрофой.