— Ратуша находится на площади Роз. Вход туда для посторонних посетителей открывают только на время праздничного зимнего бала в честь начала нового года. К часам подниматься нельзя, башня охраняется.
— Ой, как обидно-о-о, — протянула я, насупившись. — А снаружи-то хоть хорошо видно часы?
— Разумеется, госпожа. Это городская достопримечательность, и их подсвечивают фонарями и особой системой зеркал, чтобы любой горожанин мог увидеть издалека время и движущиеся фигурки.
— Так там еще и фигуры есть? — поднял брови Карел. — А какие?
— Молотобоец, гонец, стрелок, копьеносец, химера, дракон, василиск, мантикора, фея, эльф, орк и оборотень-волк, — перечислил господин Дойс.
— Какой странный набор, — удивилась я. — А почему так?
— Сложно сказать, госпожа. Часы очень старые, но не сомневаюсь, у их создателя были какие-то свои мысли относительно выбора фигурок.
— Понятно. Ну что ж, спасибо. Непременно сходим полюбоваться на них. Есть какоето особо интересное время или все равно?
— В двенадцать часов дня и ночи фигуры устраивают круговое движение, сразу после того, как пробьет нужное количество ударов, и играет гимн. Лишь после этого устанавливается двенадцатичасовая фигура.
Выяснив все нас интересующее, мы уточнили относительно ужина и узнали, что герцогиня Каро звонила по местному аналогу телефона и сообщила, что прибудет поздно, ждать ее не нужно. А за стол нас пригласят через полчаса. На этом мы закончили беседу и отправились обратно в библиотеку.
— Ну что? Идем сегодня? — спросил напарник, наблюдая за тем, как я складываю наши записи и прячу их в книгу.
— Конечно! Чего время терять? Посмотрим на часы в полночь и узнаем, нужно ли нам идти туда завтра к полудню.
Трапезничали мы с Карелом вдвоем. Аннушка действительно не соизволила вернуться ни к ужину, ни позднее. Так что мы поели, собрали сумки и переоделись.
Отправляться в дневном коротком платье было глупо, поэтому я выудила из шкафа один из новых костюмов сочного синего цвета. Нет, все же местная мода — это нечто! То, что я надела сейчас, выглядело крайне эффектно, но при этом оставалось удобным: узкие обтягивающие рейтузы, белоснежная шелковая блуза с кружевной отделкой и кожаный пояс-корсаж с перфорацией. А чтобы не продрогнуть в ночное время в тонкой блузке — однобортная легкая и короткая куртка, которую я с первой же секунды окрестила «гусарским доломаном», ибо выглядела она один в один: такой же фасон, такой же позумент из шнура. Кроме того, поверх рейтуз полагалась съемная пышная юбка-шаль с кучей воланов, как у танцовщиц из кабаре, исполняющих канкан: сзади до пола, а спереди полностью открывающая ноги и позволяющая шагать и ездить верхом, что мне и требовалось.