И вот теперь итальянский дом возвращается к ней. То ли это подарок судьбы, то ли заговорили узы кровного родства? Она увидит его снова, скорее всего в последний раз. Будет бродить по его комнатам и любимым уголкам сада. Без Артура. Единственное приключение в ее скучной и однообразной жизни. Потом она вернется в Гастингс, к Артуру, в этот дом — она знала это. Ничего не изменится. Ничего. Да и что может измениться? Но по крайней мере у нее останутся воспоминания, которые будут поддерживать ее в жизни.
Наконец желанный миг настал. Наступил конец марта. Внешне оставаясь спокойной, но тщательно скрывая под маской невозмутимости волнение и тревогу, отчего у нее пересохло во рту и засосало под ложечкой, она позволила Артуру усадить себя в вагон «Только для дам», посуетиться вокруг багажа и билетов, утомить себя целым потоком прощальных наставлений и наказов, а потом стала спокойно наблюдать за тем, как удаляется его высокая худощавая фигура по мере того, как поезд покидает шумный, многолюдный вокзал «Виктория».
Позже, вспоминая эти последние минуты, она часто удивлялась, откуда у нее взялось мужество не ответить на его прощальный взмах руки.
Кэрри следовало бы предвидеть, что путешествие, о котором она так долго мечтала, окажется далеко не таким приятным и комфортабельным. Экономя каждый пенни, Артур отказался от услуг бельгийских и немецких железных дорог и выбрал более дешевые французские, не рассчитанные на большую скорость. Мысль о дополнительных расходах на билет в спальном вагоне вызвала у него глухое раздражение, но все же он не решился заставить Кэрри сидеть всю ночь. Он заказал ей место во втором классе до Швейцарии, затем в Милан и Парму, где она должна была пересесть на поезд, следующий до Багни-ди-Лукка по горной местности. Этот маршрут, довольно популярный летом, когда англичане отправляются в Баши на воды, оказался скучным и малоприятным в марте.
Когда они добирались до Кале, сильно штормило, и Кэрри с трудом справлялась с приступом тошноты. Пароход опоздал в пункт назначения, и когда они были готовы к посадке на поезд, холодный день уже сменился промозглым вечером. Все еще испытывая отвратительную тошноту, она забилась в дальний угол купе, смирившись с бесконечной надоедливой болтовней своих спутников, четой Пилингтонов.
Они расположились напротив нее, пока Артур хлопотал насчет багажа, провожая ее на вокзале Виктория в Лондоне. Втроем они оказались единственными пассажирами в вагоне. Кэрри старалась избегать взгляда любопытных, маленьких глаз соседки и в течение первых двадцати минут путешествия это ей удавалось. У нее замерло сердце, когда их взгляды встретились, и ей пришлось ответить легкой улыбкой на лучезарную улыбку своей спутницы. Пухлая, средних лет дама доверительно наклонилась к ней.