У отца Санчи было немало друзей, столь же образованных, как и он сам. Среди них были и conversos – принявшие христианство иудеи, и католики, и мусульмане. Город переживал не лучшие времена: в нем царила атмосфера страха и подозрений. Чуть ли не каждый день на главной площади предавали огненной казни еретиков, и ветер разносил по улицам запах тлеющей человеческой плоти. Отец Санчи, здоровье которого начало ухудшаться, сообщил, что через год ей предстоит выйти замуж за дальнего родственника. То был богатый купец, которого девушка ни разу в жизни не видела и к которому заочно воспылала ненавистью. Рыдая, она умоляла отца не выдавать ее замуж, но все ее мольбы были тщетны.
Корабль, на котором Санча отправилась к жениху, был захвачен пиратами. После нескольких мучительных недель, о которых ей не хотелось вспоминать, девушка оказалась в Стамбуле, где ее продали в рабство. Хозяином Санчи стал придворный музыкант, который волею случая был знаком с зодчим Синаном. Музыкант, человек добрейшей души, хорошо обращался с молодой наложницей и даже, уступив ее просьбам, купил Санче карандаши и бумагу. Но обе его жены безжалостно притесняли девушку. Завидуя ее молодости и красоте, они постоянно жаловались мужу, утверждая, что наложница не желает помогать им по хозяйству и проводит время в праздности. Знания и ум Санчи пугали законных супруг, ибо они полагали, что уделом женщины должно быть глубокое невежество. Хотя обе имели возможность осмотреть девушку с головы до пят и удостовериться в том, что тело ее обладает всеми присущими слабому полу особенностями, они то и дело подвергали ее женскую природу сомнению. Санча приняла ислам и получила имя Негриз, но в минуты досуга она рисовала христианские храмы с крестами и колокольнями, и это навлекало на нее новые укоры. Жены музыканта прожужжали ему все уши, описывая эти кощунственные рисунки, однако он ни разу не удосужился взглянуть на них собственными глазами.
Однажды, когда музыкант был в отъезде, злобные женщины выкрали все рисунки и разорвали их в клочья, а несчастную девушку жестоко избили. На счастье Санчи, хозяин вернулся домой вечером того же дня. Вернись он несколькими днями позже, синяки и ссадины на лице Санчи успели бы зажить и судьба ее сложилась бы по-иному. Но теперь, увидав, сколь свирепую расправу учинили над наложницей его жены, он пожелал узнать, был ли их гнев оправдан, и потребовал принести злополучные рисунки. Среди клочков, которые ему предъявили, оказался один нетронутый лист с изображением храма. Музыкант показал рисунок Синану. К великому его удивлению, главный придворный строитель пришел в восторг и пожелал познакомиться с художником. Музыканту пришлось объяснить, что автор рисунка – его наложница, утратившая девственность, но тем не менее прекрасная, как солнечный луч. Он сочтет за честь и благо подарить молодую рабыню Синану, добавил хозяин Санчи. Если он оставит ее в своем доме, его жены затопчут несчастную, как половую тряпку.