Наблюдая за лошадью, Джахан заметил краем глаза двух глухонемых слуг Давуда. Они двигались в его сторону, проталкиваясь через толпу. У Джахана перехватило дыхание, глоток шербета застрял у него в горле. К счастью, глухонемые прошли мимо, даже не взглянув на мнимого итальянца.
Мгновение спустя воздух разрезал пронзительный вопль:
– А ну прекрати, ублюдок!
Оказывается, красавец-жеребец встал на дыбы и столкнул конюха в воду. Порт содрогнулся от хохота, которому вторило испуганное ржание лошади. Соскочив с трапа, жеребец, все еще в шорах, поскакал прочь от корабля. Толпа была так густа, что он не мог мчаться во весь опор, как ему хотелось бы. Но останавливаться конь не желал – врезаясь в толпу, он сметал все на своем пути.
Конюх, которому помогли выбраться из воды, в бессильной злобе потрясал кулаками и сыпал ругательствами. Джахан подошел к нему.
– Как зовут коня? – спросил он.
– Какого черта ты спрашиваешь?
– Как зовут коня? – теряя терпение, повторил Джахан.
– Эбони, – сердито вскинув бровь, ответил конюх.
Джахан поспешил за жеребцом. Шоры свалились с его головы, и, увидев вокруг множество людей, несчастное животное впало в еще большую панику.
– Эбони! Эбони! – звал Джахан, стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойнее.
Лошади не признают имен, которые дают им люди. Тем не менее они различают знакомые звуки и чувствуют, какие намерения за этими звуками скрываются.
Окруженный со всех сторон незнакомцами, жеребец беспокойно ржал и поводил головой. Джахан, догнав его, поднял руки, показывая, что там ничего нет. Бормоча успокоительные слова, он подходил к коню шаг за шагом. Не будь жеребец так утомлен, он, несомненно, не позволил бы человеку приблизиться. Но усталость лошади сыграла Джахану на руку. Он схватил Эбони под уздцы и ласково похлопал его по шее.
Повинуясь интуиции, Джахан оглянулся. Всего в нескольких шагах от него стояли глухонемые приспешники Давуда. Оба смотрели на него не мигая, каменные лица их хранили непроницаемое выражение. Невозможно было понять, заподозрили эти двое что-либо или же просто человек, так ловко поймавший жеребца, возбудил у них обычное любопытство. Джахан более не решался глядеть в их сторону. Он чувствовал, как внутри у него все напряглось. Холодный пот струйками стекал по шее. Внезапно он почувствовал себя неловко в чужой одежде и осознал: если ему придется спасаться бегством, столь броский наряд станет серьезной помехой. У него были с собой два кошелька с деньгами: один лежал в кармане камзола, а другой жена Балабана предусмотрительно зашила в подкладку куртки. Если он побежит, монеты зазвенят, что сыграет на руку его преследователям.