– Почему вы так думаете? – с любопытством спросил Бэрли.
– Потому что, когда Наденька стала спрашивать у него, что он имеет в виду, он стал говорить всякие глупости, – сердито ответила Лидочка. – Что он знает, но ни за что не скажет, потому что не имеет права, и все в таком же духе. Вообще мне кажется… прости, папа, но он за ужином выпил больше, чем следует. По-моему, баронесса Корф тоже осталась не в восторге от его манер…
– По правде говоря, я не заметил, чтобы он много пил, – признался озадаченный Снегирев.
– Ну, не то чтобы много, но достаточно, чтобы… чтобы стать развязным и неприятным. – Павел Антонович нахмурился. – Папа, прости, я знаю, что ты его защищал и что он невиновен, но я просто говорю, какое у нас от него осталось впечатление.
– У нас? То есть не только у тебя?
– Ну, Наденьке он тоже не понравился, – протянула Лидочка. – И Федору Алексеевичу тоже. Федор Алексеевич так и сказал про него: «Мутный тип».
– Вам, кстати, стоит пообщаться с Федором Алексеевичем, – заметил Снегирев, обращаясь к Бэрли. – Полагаю, опыт человека, побывавшего в ссылке, может обогатить вашу книгу рядом интересных деталей.
– Вряд ли, – сухо ответил Бэрли. – Вчера я уже завел речь об этом с мистером Меркуловым, и он дал мне понять, что не собирается ни говорить о ссылке, ни вспоминать о ней.
Лидочка сжала губы, хотя ее так и распирало от смеха. Когда англичанин произносил последнюю фразу, он был на удивление похож на нахохлившегося филина. Кроме того, Лидочка краем уха слышала тот самый разговор и отлично помнила, что Федор, едва речь зашла о ссылке, потемнел лицом и категорически отказался служить материалом для книги, а когда собеседник стал настаивать, вспылил и просто-напросто послал англичанина к черту.
– Что ж, полагаю, это его право, – рассеянно промолвил Павел Антонович, – хотя с точки зрения науки…
Лидочка, не выдержав, фыркнула и поспешно закрыла руками рот. Она вся покраснела и смотрела на собеседников блестящими смеющимися глазами. От ее гибкой фигуры, лица и светлых волос исходило такое очарование, такая беззаботность, что у Снегирева не хватило духу сделать дочери замечание.
– Ну, раз уж кое-кого наука совсем не интересует, – сказал Павел Антонович, безуспешно пытаясь напустить на себя строгий вид, – то вот тебе задание. Иди к Любови Сергеевне и постарайся разузнать у нее побольше о том, что за следователь приезжает, как его зовут… э… женат он или нет, любит он собак или кошек… словом, все, понимаешь?
– Но она ничего не знает! – протянула Лидочка разочарованно. – Только то, что он очень важный и из Петербурга…