– Бывал уже там.
– И получается – нет у нас крепких союзников в походе на Сарай. Москве бы сейчас самой от татар отбиться да в Новгороде вольницу обуздать. Она сейчас нам не помощник. Устюжане, может, и помогли бы, да выставят отряд малый, а добычи половину потребуют. Людей у нас мало, вот в чем беда, – тяжко вздохнул Костя.
Михаилу показалось, что Костя не столько для него говорит, сколько сам с собой рассуждает.
– Наемников ежели позвать, так они же деньги авансом потребуют да и болтливы больно. А ну как казанский баскак проведает о наемниках? Да и не проведешь скрытно такое количество воинов. Вот и приходится изворачиваться.
Костя встал и нервно зашагал по лавке.
– А разведать, что в Сарае правители замышляют, в любом случае надо, без этого в набег отправляться никак нельзя – слишком многое на кон поставлено. Ошибись я – люди жизнями заплатят. На пути к Сараю – Казань, случись у нас болтун – перехватят по пути. У татар сил несравнимо больше, исход может быть печальным.
Костя подошел к Мишане, положил руку на плечо.
– Ладно, всему свое время. Закупай пока товары для плавания.
Долго раздумывал Михаил – что купить, чтобы не прогореть и распродать быстро. Остановился на лесе. Купил ошкуренные бревна, которые и сложил на пристани.
А после Святой Троицы Костя решил отправиться в путь.
Погрузили бревна на палубу, стянули их веревками. Кормчий Павел поглядывал на груз неодобрительно – из-за высокого его расположения ушкуй стал менее остойчивым. Как бы не перевернуться на крутой волжской волне.
Вышли из Хлынова ранним утром.
На месте гребца сидел Костя, одетый, как все корабельщики. Так же, как и другие гребцы, усердно работал веслами, отводя ушкуй от причала. Дальше плыть стало легче – течение помогало да попутный ветер, парус подняли.
Через несколько дней вошли в Каму. Павел и ее знавал – хаживал здесь несколько раз. Была Кама значительно полноводнее и шире, чем Вятка, более удобна для судоходства. На Вятке что ни верста – поворот, а уж отмелей да перекатов – не сосчитать, и течение более быстрое.
Через три дня, когда пристали на ночевку к берегу, Павел как бы случайно обмолвился:
– Завтра в Волгу выйдем. Казань справа останется. Мимо басурман бы проплыть без задержки.
Корабельщики пропустили эти слова мимо ушей, да только не Костя. Тот внимательно посмотрел на кормчего и понял – это для него сказано. Павел ведь Костю узнал сразу, как только он появился на ушкуе. Но, предупрежденный Мишаней, сделал вид, что они незнакомы. Ругал, как и всех, когда команды исполнялись медленно. А ругаться Павел умел мастерски, просто виртуозно.