Он так злит меня, что я хватаю его за плечо и говорю, что он никогда не прикоснётся к Алексии, и что ему нужно извиниться перед ней. Он делает это в своём полупьяном состоянии, но я не верю ему. С каждой минутой я всё больше на него злюсь. Алексия прикасается ко мне и напоминает о том, что он слишком пьян, чтобы отвечать за свои действия, и что утром он ни о чём не вспомнит. Её прикосновение автоматически успокаивает меня, а от её улыбки моя злость тает, так что я отпускаю Джейкоба.
Я поворачиваюсь к ней, улыбаясь в ответ, и говорю, что всё будет в порядке, пока она хлопает своими ресницами. Я признаюсь ей, что она станет для меня проблемой из–за всех парней, желающих быть с ней, и что мне придётся держать их подальше от неё. Она не верит мне и отвечает, что она обычная. Как она может не видеть, какая она чудесная и красивая внутри и снаружи? Вокруг неё все светятся, когда она рядом, но она не знает этого. Она идеальная, а не высокомерная, как Меган.
К нам подходит Тайлер и говорит, что он устал и хочет знать, отвезу ли я их домой. Он говорит то же, что и Алексия, что Джейкоб пьян и утром ничего не вспомнит. Я спрашиваю, хочет ли он остаться в гостевой комнате с Джейкобом. Я знаю, что никто не может спать с Джейкобом, потому что он любит драться во сне. Говорю Алексии, что помогу Тайлеру уложить Джейкоба в кровать и сразу вернусь.
Мы отводим его в комнату, откидывая одеяло, укладываем его и снимаем с него обувь, чтобы потом не вытрясать из постели песок. Устроив его в кровати, я поворачиваюсь и вижу, что Тайлер уже лежит на другой. Он всё ещё в обуви, и я снимаю туфли и с него тоже. Я рад, что они оба здесь и не сели за руль. Они оба знают, что мне не нравится, когда они пьяные садятся за руль, так что они всегда могут позвонить мне, чтобы их забрали. Может быть, однажды я расскажу им о своём брате и о том, как он погиб. Алексия здесь единственный человек, которому я когда–либо рассказывал правду.
Я выхожу за дверь и замечаю, как стало поздно. Интересно, как столько времени могло пройти так быстро? Из–за наполненного волнением вечера, время пролетело, и чувствую себя виноватым, потому что теперь Алексия должна ехать обратно в общежитие. Этого не будет. Она должна остаться, а я буду спать на диване. Я смотрю на то, как она собирает свои книги, и вижу, как широко она зевает. Она действительно устала.
Я подхожу к ней, и она улыбается мне. Мое сердце начинает биться быстрее каждый раз, когда она улыбается. Я прошу её остаться, но она колеблется. Она снова зевает, и я знаю, что она должна будет остаться, потому что слишком устала, чтобы садиться за руль. Я обещаю ей, что посплю на диване, а она может лечь в кровать. Она отвечает, что этот диван слишком маленький для меня. Я соглашаюсь, но не хочу обидеть её, предлагая ей вместе лечь на одной кровати. Спрашиваю её об этом и говорю, что буду спать на одеяле и даже позволю ей одолжить футболку. Будет сексуально видеть её в своей футболке.