- Ну, вот и договорились, - деньги перекочевали в руки врача, которая пообещала, что придёт часам к десяти.
- Сколько же с ней проблем, - грустным шёпотом протянул артист, когда Ксюша пошла провожать его к двери. Девушка не выдержала и расхохоталась. - Тихо ты, разбудишь её, - он тоже улыбался. Ситуация разрешилась, и на душе стало легче.
- А я ведь тебя предупреждала ещё в первый день, помнишь? - девушка тоже перешла на шёпот, давясь от смеха. - Лучше бы ты Натаху взял, было бы тебе с кем выпить.
- Кстати о «выпить». Пошли ко мне. У меня коньяк хороший есть. - И, видя колебания Ксюши, добавил: - Да не буду я приставать, если не хочешь. Посидим, поболтаем, покурим. Маринку накололи, она и так спать будет, а мы себе сон из-за неё перебили.
- Пить в шесть утра? Климов, ты меня пугаешь. – И туту же переключилась: - Надо не забыть номер продлить утром. И ещё, мне пару концертов одной отрабатывать придётся, напомни Семёнычу про оплату. И репертуар поменять нужно, «Богиню» одна я точно петь не буду. Вместо неё можно….
- Пошли, - перебил её певец, - как раз и обсудим все дела. Ну что мы в коридоре стоим?
Он вял её за руку и почти потащил с собой.
- Ладно, пошли. Не тяни меня!
Когда к десяти часам Ксюша вернулась в номер, Марина ещё спала. Сон её был уже спокойным, глубоким. Положив ей руку на лоб, девушка поняла, что температура хоть и есть, но не высокая. Удивительно, но при всей своей неприязненности к этой мелкой, так неожиданно ворвавшейся в её жизнь, она жалела её. Может быть именно по тому, что понимала, эти радость и позитив, которые она излучает, обязательно разобьются вдребезги о жизненные проблемы, несбывшиеся надежды и пережитые чувства.
Жалела Маринку сейчас ещё и потому, что её собственное разгорячённое тело хранило ощущения тех ласк, которыми его покрывал Аркадий пару часов назад. Это была жалость соперницы, самолюбие которой было полностью удовлетворено. Сладко потягиваясь, она опять и опять вспоминала, каким нежным и просящим в начале был его взгляд, сколько чувственности и желания было в его голосе, а потом, когда она позволила себе забыться в истоме, дерзко, решительно и властно управлял ей, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие и ей, и себе. Климов был, пожалуй, единственным мужчиной, который мог добиться от неё всего, которому она готова была покоряться и отдаваться со всей страстью.
«Эх, всё-таки с Аркадием в постели никто не сравнится. Даже Вовке далеко, даром, что моложе на двадцать лет», - угрызения совести её совершенно не мучили. Она давно поняла, что у мужа масса интрижек на стороне, но это её не волновало. А что можно от него требовать, если он по три месяца дома не бывает: то на сборах, то на соревнованиях? А когда он дома – у неё гастроли. Какая уж тут верность?