Городские постройки стали уменьшаться в размерах прямо на глазах, постепенно превращаясь в совсем крохотные разноцветные коробочки. Вскоре позади остались и многочисленные суда, оккупировавшие главную бухту и ожидающие своей очереди на швартовку. Затем спрятались за выступ, безымянной горы, последние постройки пригорода, за ними мимо проплыли оба берега пролива и от приютившего меня, на время, Сан-Франциско остались только воспоминания. Каких больше, хороших или плохих, пока не могу понять, возможно с этим потом разберусь, когда будет с чем сравнивать.
Прежде чем спуститься в каюту, внутреннее состояние и размеры которой мне показались вполне приличными, попробую обзавестись каким нибудь чтивом, желательно конечно не художественным. Для этого узнал, у прямо таки пролетавшего мимо матросика, где можно разыскать старшего помощника и получив от него, вместо ответа, лишь отмашку рукой в сторону носовой части, отправился туда. По дороге пытался не столкнуться с кем нибудь из пассажиров, так же как и я, расположившихся вдоль левого борта. Тем более некоторые из них, уже перестали любоваться прибрежным пейзажем и в наступивших, как то совсем не заметно, сумерках, стали расходится, создав при этом не большую толчею.
Старпом действительно находился там, куда меня отправили, но подойти к нему я не осмелился, уж больно грозно он выглядел, во время проведения воспитательной работы среди своих сослуживцев, более низкого ранга. Уходить, ничего не выяснив об интересующих меня предметах, всё же тоже не хочется. Если сейчас не получится поговорить, то позже это сделать тем более не удастся, у меня начнётся ужин, а помощник капитана в это время суток, так и вовсе без дела не сидит. Ему, как минимум, надо смену вахт провести, а потом ещё и отбой проконтролировать. Оставаться же один на один со своими мыслями, именно сегодня вечером, мне не хочется, поэтому буду ждать, когда человек в волю наговорится, успокоится и готов будет ответить на вопрос одного из пассажиров.
Вышло так, что я только зря потратил время, выслушивая вместе с провинившимися матросами нравоучительную лекцию в исполнении второго лица на корабле. Ни личной, не тем более общественной библиотеки, на борту судна нет и пока старший помощник здесь несёт службу, никогда не будет. Так примерно ответил этот, не очень приветливый человек, не дав мне даже шанса на то, чтобы задать ему хотя бы ещё один вопрос. Моя слабая попытка разузнать у него, а не сможет ли капитан помочь в моём довольно простом, на первый взгляд, деле, так и не успев материализоваться в законченное предложение, разбилась о широкую спину, быстро уходящего прочь так и не успокоившегося моряка.