— Мы вооружены. Пулемет, винтовки, гранатомет, мины.
— Не обольщайся! Турецкий спецназ один из лучших в мире. Волки еще те. Прихлопнут вас на раз-два. Постарайтесь без стрельбы и тем более без трупов. Когда жертв нет, проще договариваться.
— Сделаем! — кивнул я.
— Перед штурмом обрубят связь. Это делается в первую очередь.
— У меня есть смартфон.
— Сотовую будут глушить, — махнул рукой подполковник. — Но номер сбрось — вдруг пригодится. Все, Игорек! Рассчитываем на тебя! Продержись до утра. Очень нужно. Сумеешь?
— Попытаюсь.
— Станет худо — уходите в Пакс. Вы нужны живыми.
Подполковник кивнул и исчез. Я повернулся к женщинам. Они смотрели на меня во все глаза.
— Ну вот, девочки! — вздохнул я. — Последний парад наступает…
Ира вошла в номер, бросила сумку у порога и шлепнулась на кровать. Усталое тело, утонув в мягком матрасе, погрузилось в негу. Набегались они сегодня. Сначала летели на вертолете к турецко-сирийской границе, там полдня на жаре и в пыли, затем вертолетом обратно. Зато сняли многое. Беженцы, военные… Взяли несколько интервью. В Экюли[41] сейчас монтируют сюжет. Взвешенный, объективный… Ира мысленно хмыкнула. Поработав в «Евроньюс», она не испытывала иллюзий на этот счет. События в Украине это хорошо показали. Но попробуй заяви, что «Евроньюс» необъективна! Обидятся и станут уверять, что это совершенно не так. Вот и Иру с Майком отправили в Турцию, чтобы продемонстрировать нейтральный взгляд. В наблюдательный совет пошли жалобы на пристрастность турок Директор сделал хитрый ход. Взял журналиста из русской редакции и оператора — из французской. Как будто это что-то изменит. Что бы ни снимали они с Майком, репортаж смонтируют в Экюли…
«Хороший мужик! — подумала Ира о напарнике. — Толковый и надежный. Жаль, что женат!» С Майком они прежде не пересекались. Разные редакции, к тому же операторы постоянно в разъездах. Сын американца и француженки, Майк вырос в Лионе. Говорил на трех языках: английском, французском и итальянском. Для «Евроньюс» это стандарт, других в компанию не принимают. Ире языки помогли, из-за этого взяли. Кроме английского, она знает французский и турецкий. Последний заставил выучить отец, он работал в Стамбуле. Говорил: перспективная страна. Он видел дочь в бизнесе, но Иру понесло в журналистику. Отец ругался, но дочь взяли в «Евроньюс», и он умолк. Правда, «в поле», то есть в командировки, Иру прежде не посылали — не доверяли по молодости. И вот наконец выпал шанс. В компании вспомнили строчку в резюме…
Ира потянулась и взяла с тумбочки пульт телевизора. Открыв меню, пробежалась по списку каналов. Их оказалось невероятно много. «Спутник!» — догадалась Ира. Она бросила взгляд на часы. Для их репортажа еще рано. Она подумала и включила российский канал. Там заканчивался рекламный блок. Его сменила заставка, затем показалась студия с двумя ведущими. «Под СССР работают!» — снисходительно усмехнулась Ира. Сама она советское телевидение не помнила, но видела записи. У «Евроньюс» совсем другой формат. Динамичный, современный…