Все, что мне оставалось, это заплакать от боли и обиды. Но почему-то я этого не сделала. Наверное, и слезы кончились. Так что я лишь молча лежала на дне, опустив голову на камни, и боялась пошевелиться, чтобы боль в ноге не усилилась.
Похоже, вот и он, мой конец! Нет, конечно, некоторое время я еще поживу в таком состоянии. Но надолго ли меня хватит? Не буду строить лишних иллюзий по этому поводу. К тому же, я не могу осмотреть свою ногу. А что, если у меня серьезно повреждена какая-нибудь вена, и я вскоре умру от потери крови? Такой вариант ведь тоже нельзя исключать.
Только больнее всего мне было не от этого, а от понимания, что я больше не увижу Брайна. Да, пускай это бред. Пускай это безнадежно, и я не имею на это права, но мне так хотелось еще хотя бы раз увидеть его улыбку.
— Ира! — внезапно прозвучало откуда-то.
В голове стоял гул. Возможно, именно из-за него я не обратила внимания на тусклый свет удильщика, сидящего в плетеной клетке, которую Брайн держал в руках.
— Что? — растерянно шепнула я, пытаясь понять: я действительно его вижу или это предсмертные галлюцинации?
— Ты меня слышишь?! — взволнованно проговорил юноша.
Подбежав ко мне, он поставил клетку с рыбкой на пол и отодвинул валун, высвободив мою ногу. Ах ты ж печень трески, как ему удалось это сделать?! Откуда в его теле столько силы? Или, может, я чего-то не знаю?
— Пожалуйста, ответь! — выдохнул принц, осторожно приподнимая меня за плечи.
— Брайн, я… — слабо шепнула я и замолчала.
Сил у меня оставалось совсем немного, потому последние из них я решила потратить на то, чтобы отчаянно прижаться к его груди. И я ощутила, как его сильные руки бережно сжали меня в уютных объятиях. Эти чувства… пускай они безнадежны, пускай я не имею на них права, пускай мое сердце разрывает невыносимая боль от того, что мне никогда не быть с Брайном. Но отрицать их, врать самой себе я уже не могу.
4. Большой маленький секрет
— Ты как? — тихо спросил Брайн, когда я немного успокоилась и пришла в себя.
— Не знаю, — шепнула я в ответ, не в силах перестать судорожно сжимать его куртку, в которой по-прежнему прятала лицо.
К счастью, тела глубоководных жителей были куда крепче человеческих, так что я, не считая мелких порезов от падающих камней, обошлась переломом и глубокой раной, которую принц хорошенько перевязал, заодно использовав ножны от своего меча как шину. Но будь я сейчас в своем теле, нога была бы всмятку.
— Нужно выбираться отсюда, — сказал он. — Я понимаю, что тебе будет очень больно, но ты должна потерпеть.
— Я потерплю, — кивнула я, через силу улыбнувшись.