Кто же ему поверит? Нет, если уж рассказывать об этом, то первым делом надо поговорить с Мартой. В конце концов, он сделал это ради нее. Марта, без сомнения, поймет его и простит. Она же никогда на него не злилась. Но, вероятно, на этот раз она может и рассердиться. Понятно, однако, что доносить она на него не будет. Бедняжка, кто будет о ней заботиться, если не он?
Повинуясь неясному импульсу, Генри подошел к окну. Дождь продолжал идти. «Один только я знаю, что натворил», – подумал он. Кто вообще его заподозрит? И кто будет искать тело у скал? Следы шин найти уже невозможно. Это хорошо. Дождь и море стали его союзниками и подельниками, так что ему нет нужды на них жаловаться.
Генри успокоился. Это и в самом деле мог быть просто несчастный случай, да, собственно, это и был несчастный случай. Он вообще здесь ни при чем. Все произошло из-за ошибки Бетти. Из-за ее фатальной небрежности. Она остановила автомобиль слишком близко от края скалы, не поставила машину ни на передачу, ни на ручной тормоз. Обычная для женщин невнимательность. Она слишком далеко заехала. Кто подумает что-то другое, кто станет доказывать противоположное? Да и кто ее найдет?
Генри надел домашние туфли, взял со стола бутылку виски и пошел в винный погреб, чтобы с удовольствием выкурить сигару. Не то чтобы ему было что праздновать, но хороший табак отгоняет тяжелые мысли. Он уселся на табуретку под голой лампочкой и выкурил в подвале целую сигару. Как тогда, когда он выкурил плохонькую сигару из оставшегося после отца наследства. В ту роковую ночь, которая стала концом детства Генри, отец взобрался по лестнице, чтобы наказать сына. Генри в промокшей от мочи пижаме спрятался под кровать. Отец вломился в комнату, пыхтя, как бык, и отравляя воздух пивными парами. Он не стал включать свет, а просто сунул руку под кровать и выволок оттуда Генри. Схватившая его рука причиняла мальчику боль. Старик ухватил сына за пижамную курточку и пощупал штаны.
– Опять обоссался, паршивец?
Эта отвратительная сцена повторялась каждую ночь. Отец, как обычно, выволок его из комнаты на лестницу. Генри уцепился за перила и стал звать маму. От этого старик еще больше рассвирепел и начал тянуть еще сильнее. Генри тоже не отпускал перила. Ткань порвалась, и грузный мужчина с грохотом скатился вниз по лестнице. Он так и остался лежать на полу. Потом его, на глазах у сбежавшихся соседей, вынесли из дома в пластиковом мешке. То, что случилось потом, было еще хуже.
Сегодня в дым пьяный Генри вылез из винного погреба, споткнулся о спящую собаку и рухнул лицом на пол. В глазах заплясали искры.