Генри мысленно снова увидел перед собой молодую женщину, мерзшую на берегу моря в куртке Марты.
– Это дочь нашего бургомистра, Эленор Реенс. Я встретил ее на берегу, когда искал жену.
– Все верно. Она передала вам привет и спросила, как ваши дела.
– И, – спросил Генри, – как мои дела?
– Этого я даже не могу себе представить, – ответил Йенссен и указал на клочок бумаги в руке Генри. – Этот текст не кажется вам знакомым?
Генри вслух прочел напечатанные слова:
– «Быть одному всегда, чем никогда».
Он не имел ни малейшего понятия, что мог означать этот бред.
– Эти слова ни о чем вам не говорят?
В глазах Йенссена вспыхнуло торжество, словно он только что приземлился на планете обезьян. Внутренний голос подсказал Генри, что ему следовало бы лучше знать эту фразу, и он решил прибегнуть – как он часто это делал – к доброй старой эвристике и погадать о темных глубинах. Вообще мы, к сожалению, редко используем нашу врожденную способность к предположениям. По ту сторону рассудка и сознания на нас работает целая армия безвестных нейронов. Из их электрических разрядов возникают воспоминания, всплывает скрытое знание и развертываются не поддающиеся осознанному анализу видения. Этим нейронам надо доверять.
– Это моя фраза.
Йенссен был удивлен и не в меньшей степени разочарован.
– В точку, – уважительно произнес он. – Я тоже сразу ее узнал и посмотрел. Страница сто два, нижняя строчка. Здесь не хватает слова «лучше». Это фраза из вашего романа «Особая тяжесть вины», господин Хайден. Я считаю его вашей лучшей книгой.
– Мое вам почтение, – похвалил полицейского Генри. – Очень приятно иметь дело с внимательными читателями.
Он решил еще раз осмотреть место аварии. На восьмом километре Генри свернул к скалам, вместо того чтобы ехать домой, что было бы намного разумнее, ибо даже любители знают, что убийцу всегда тянет на место преступления, где его, как правило, и арестовывают. Одни преступники делают это, потому что сентиментальны, другие поступают так из тщеславия, третьи – повинуясь чувству раскаяния: их влекут к месту преступления угрызения совести. Некоторые возвращаются, потому что не могут поверить в то, что были в состоянии совершить злодеяние. Со своей стороны, Генри после посещения судебно-медицинского морга убедился в том, что полиция верит в несчастный случай. Поэтому у него появились основания проверить, где лежит его жена и что с ней произошло за это время. Генри был убежден, что Марта ждала этого.
Еще издали Генри заметил мигающий предупреждающий знак. Когда он, сбросив газ, проезжал опасный поворот, который проигнорировал тот несчастный дурачок, навстречу ему выехал эвакуатор с погруженным на него искореженным «Пежо». Машина была страшно изуродована. Странно, что он вообще остался жив. Теперь Генри отчетливо вспомнил, что буквально за мгновение до того, как незнакомец врезался в бетонное ограждение, их взгляды встретились. Вместо того чтобы смотреть на дорогу, водитель уставился на Генри удивленным взглядом, в котором можно было прочесть узнавание. «Ну, меня узнают многие, – подумал Генри, – но этому счастливчику повезло пережить катастрофу с моей помощью».