Когда же она наконец поймет, что поначалу многое кажется заманчивым, но даже самого поверхностного анализа обычно хватает, чтобы выяснить: все эти якобы отличные идеи далеки от совершенства. Возьмем, к примеру, коммунизм. На первый взгляд прекрасная идея: все со всеми делятся, никто не голодает. Но стоит хорошенько поразмыслить – и приходишь к выводу, что для осуществления этой идеи потребуется нечеловеческая способность к взаимодействию. Ну или куда более человеческая способность к тоталитаризму. Да и от своей бабушки Любы Софи наслушалась достаточно историй об очередях за хлебом, телефонных жучках и ГУЛАГе, чтобы отчетливо представлять себе, к чему все это может привести.
Рождественский концерт? Надо было догадаться, чем все это обернется. Главный смысл рождественского концерта – участие в нем. Но, во-первых, Софи – еврейка. Ей и так пришлось пропустить Хануку, что само по себе уже плохо. А если в последнюю ночь еврейского праздника она вдобавок будет воспевать рождение Иисуса… Нет. Вот просто нет – и точка. Даже если бы в программу включили «I Have a Little Dreidel»[20] (хотя этого произойти не могло: в Задрипанвилле дрейдл был диковиной похлеще метеорита), Софи все равно не стала бы петь. Только не на публике. Только не здесь.
В ее защиту можно сказать, что сами по себе рождественские гимны ей нравились – нет, не ужасные заунывные песнопения, раздававшиеся из колонок в супермаркетах, а те, где голоса сливались в прекрасной гармонии. Софи вспомнила, как впервые услышала людей, поющих рождественские гимны на улице, под окнами ее квартиры в Бруклине. Их голоса звучали так гармонично, что она спросила у бабушки, не ангелы ли это? «Нет, милая, – ответила Люба, – просто гои».
В самом концерте не было ничего плохого, пели прекрасно. Но ничего похожего на волшебство или ангельское пение. А еще все были в рождественских свитерах с изображениями Санты и оленя Рудольфа… У одной девушки на груди даже мигала огоньками елка. В Нью-Йорке так вырядиться можно разве что в шутку. А тут-то все на полном серьезе. От чистого, чтоб его, сердца.
И гимны тоже. Не то чтобы Софи ожидала услышать, к примеру, «Динь-динь-динь, Бэтмен – сгинь, а Робин снес яйцо». Кажется, так они переиначивали «Jingle bells» в младших классах? И все же с такими горящими глазами и воодушевлением петь про маленьких барабанщиков, так вкладываться в «па-рам-пам-пам-пам»… Да еще и эти свитера. Невыносимо.
– Нед Фландерс[21] кругом какой-то, – пробурчала Софи себе под нос, что в последнее время случалось все чаще. Когда она призналась в этом Зоре, подруга предупредила ее, что так можно и Сумасшедшей Кошатницей