– Продвигается помаленьку.
– Что-то я ни тебя, ни Андрея в последние дни в приказе не вижу.
– Волка ноги кормят, Кирилл.
– Это верно. Рассказывал мне о твоих методах Андрей. Признаюсь – удивлен. Коли убийцу найти сможешь, расскажешь потом, как действовал?
– Почему нет? Обязательно поделюсь.
– Ну, вот и договорились. Так ты с какой нуждою ко мне?
– Адрес нужен – боярина Морозова Дмитрия.
– Двое у нас Морозовых. Дмитрий… По-моему, он живет у Чистых прудов. Но не уверен. А где Андрей?
– По моему заданию работает.
– Ты с ним построже. Парень толковый, но заносит иногда его по молодости – поправляй. Сейчас человека дам, проводит.
Дьяк вышел в коридор, я – за ним.
Выродов зашел в большой зал, где скрипели перьями писари.
– Кто знает, где боярин Морозов живет – Дмитрий?
Отозвалось несколько голосов, остальные продолжали писать.
– Ты! Иди сюда.
К нам подошел почти подросток, с едва пробивающимся пушком на щеках, поклонился дьяку.
– Чего изволишь, боярин?
– Проводи боярина к Морозову.
– Будет исполнено.
Юноша быстро довел меня до места и так же быстро исчез. Будь моя воля, я таких юнцов в Разбойный приказ не брал бы. Слишком много сосредоточено в этом месте жестокости и несправедливости. По моему глубочайшему убеждению, работать здесь должны мужи зрелые, могущие мыслить аналитически, с твердым характером, состоявшиеся как личности. А иные только дров наломают. И хотя есть поговорка «Лес рубят – щепки летят», за каждой щепкой – человеческая жизнь.
Я стоял на углу улиц, поглядывая на дом Морозова, и решал, что делать. Мерзнуть без толку можно долго, ни на йоту не приблизившись к истине. «Будь что будет», – решил я и зашагал к дому боярина.
Может быть, шаг и неправильный, только насторожит Морозова, если убийца – он, но и сидеть в Москве до Троицы мне тоже не хотелось.
На мой стук появился слуга, коему я объяснил, что я – боярин Михайлов и хочу увидеть хозяина.
Закрыв перед моим носом калитку, слуга опрометью кинулся к дому. Несколько минут ничего не происходило, затем слуга выскочил из дома и бросился открывать передо мной калитку.
Не успел я войти во двор, как на крыльцо вышел хозяин с боярыней. Хозяйка держала в руках ковш, боярин же спустился на пару ступенек лестницы и замер.
Подойдя, я поклонился, принял из рук боярыни ковш, выпил теплого сбитня и перевернул ковш, показывая, что он пуст.
– Гость в дом – радость в дом, – пробасил Морозов.
Меня провели в сени, шустрый слуга в сенях принял мой тулуп. Пройдя в горницу, я перекрестился на образа.
Боярыня сразу ушла, мы же с хозяином присели.
Внешне Морозов производил благоприятное впечатление – дородный, но не толстый; волевое лицо с аккуратно подстриженной бородой, на голове – тафья. А вот на поясе, к моему разочарованию – ничего: ни сабли, ни ножа.