— Я надеялся, что ты останешься на праздники.
Карен посмотрела ему в глаза:
— Скорее всего я встречу Рождество с матерью и Леонардом.
— Значит, у тебя еще нет определенных планов?
— Я должна уехать. Мне нужно… — Карен отвернулась, но тут же снова вскинула глаза на Роуэна. — Я должна уехать, Роуэн. Так будет лучше для нас обоих.
— Карен, — хрипло произнес он, глядя на нее в упор своими потемневшими глазами, — не уезжай. Останься со мной.
— Не могу, Роуэн. — Карен снова отвернулась. — Ты и сам знаешь, что я не могу и не должна.
— Я… гм… я думал… — Он шумно выдохнул. — Ты не можешь так просто уехать. Когда я подумал о том, что ты можешь умереть, я почувствовал, что вместе с тобой лишусь и всего того, что составляет смысл моей жизни, — произнес, он, ероша пальцами свою густую шевелюру. — Я… я боролся с собой, не желая признаваться в этом даже самому себе. И тебе тоже. — Он опустил глаза, но тут же снова посмотрел на Карен. В его взгляде читалось неприкрытое желание. — Все дело в том, Карен, что я… — У него дрогнул голос. — Я не хочу без тебя жить.
Ничего не видя перед собой, Карен опустила глаза в пол, стиснув на коленях пальцы. Она чувствовала, в каком смятении пребывает его душа, ей хотелось успокоить его, но что-то удерживало ее от этого шага. Больше всего на свете ей хотелось остаться рядом с ним. Но… если она останется… она знала, что ждет ее в будущем. Они с Роуэном станут любовниками, и она будет обречена существовать на задворках его жизни. Все это только вопрос времени.
Она не могла согласиться на это.
Или могла?
Карен хотела его ничуть не меньше и готова была отдать все, что угодно, лишь бы разделить с ним жизнь. Сможет ли она удовольствоваться крохами?
Его голос дрогнул от неподдельной муки, и Карен почувствовала, как сжалось у нее сердце. Как никогда раньше, ей захотелось ощутить существующую между ними связь и знать, что он тоже чувствует ее и будет чувствовать всю жизнь. Роуэн как никто другой заслуживал любви и нуждался в уверенности, что она не закончится новой болью и предательством. Без любви невозможна уверенность в будущем и вера в человеческую доброту.
Обвив его шею руками, Карен прижалась губами к подбородку, покрытому пробивающейся щетиной, и приникла к мускулистой груди. Роуэн вздрогнул, и ей передался охвативший его восторг.
Он осыпал ее поцелуями, затем он осторожно отстранился.
Откинувшись на подушки дивана, Карен заглянула в его потемневшие глаза, полные тоски и сомнений. Он ждал.
Карен не могла отказаться от него, ей была невыносима мысль о том, что она расстанется с ним, не подарив на прощание то единственное, что женщина может принести в дар мужчине.