Он подался вперед.
— С вашим профессиональным ростом все в порядке. Разве вам нужно об этом спрашивать? Мне кажется, вы и сами прекрасно знаете, что я предоставил вам полную свободу действий во всем, что касается строительства платформы.
— Да, но я хотела сказать о другом. — Карен опустила глаза, но не устояла перед искушением снова увидеть серебристые искорки в его глазах. — Я хотела спросить вас…
— Чего вы добиваетесь, Карен? Что вы хотите узнать?
— Я… я хотела бы узнать, за что вы так не любите меня, — выпалила она. — Почему вы…
Злость на его лице сменилась насмешливым оценивающим выражением. Лицо Карен вспыхнуло, она попыталась как-то смягчить свои слова.
— Это потому, что я похожа на вашу бывшую жену…
— Вы совсем на нее не похожи, — спокойно ответил он, — между вами нет ничего общего.
Глядя ему прямо в глаза, Карен небрежно поинтересовалась:
— Вы сожалеете об этом?
— Господи, конечно, нет!
Эти слова принесли ей огромное облегчение. «Слава Богу», — подумала она. Но все же что-то здесь было не так. Он держался слишком напряженно.
— Она тоже была инженером?
Он покачал головой:
— Она была дочерью богатого человека. Ее отцу принадлежала сеть прядильных фабрик — от Пеннинских гор до самой границы. Мне шел двадцать первый год, незадолго до этого я окончил школу и был неопытной добычей… — Роуэн криво усмехнулся, но его глаза остались серьезными. — Я познакомился с Клаудией Престон во время игры в поло. Ей было девятнадцать. Два месяца спустя мы поженились. — Его голос дрогнул от боли.
Возле губ Роуэна пролегла жесткая складка.
— В конце концов первая влюбленность прошла, и я обнаружил, что нас больше ничто не связывает. Клаудиа любила тратить деньги на дорогие наряды и украшения, ходить на вечеринки. Я ненавидел все это. Мы разошлись, когда я решил как-нибудь изменить свою жизнь и придать ей смысл.
Роуэн осушил свой бокал и задумчиво повертел его в руке.
— Я получил образование. Потом купил «ягуар» и восстановил его, — он горько рассмеялся, — но она отказывалась ездить в нем. К тому времени мы только разговаривали друг с другом. Мне было двадцать три, когда я поступил в университет. Я учился, а она развлекалась. Иногда она вообще не возвращалась домой, а наутро я снова ехал на занятия.
Он поставил бокал на стол и снова наполнил его.
— Я предупреждал ее, но она не обращала внимания. Клаудиа продолжала веселиться, лгать и выдумывать разные небылицы, чтобы объяснить, куда она исчезает все время и почему никогда не находит времени для меня… для нас. В конце концов в один прекрасный день, ничего не объясняя, она ушла. Позднее я узнал, что она спала почти со всеми моими друзьями. Я был посмешищем, рогоносцем из рогоносцев. — Роуэн замер, уставившись в пустоту. Минуты текли одна за другой.