– Может, заказать ужин? Я так понял, тут все всерьез и надолго. Вы ели вообще?
Вера сориентировалась мгновенно.
– Доставку не надо, но вот за пельменями сбегай. И подгузников купи заодно. И салфетки влажные для детей. Что-то мне не хочется идти брать все это к Паше. Думаю, вам тоже.
– Погоди, я не запомню все равно. Пиши список.
Егор принес необходимое, и Вера написала, что вспомнила.
Когда Руслан ушел, Вера спросила
– В твоей комнате… – взмах рукой, – есть еще место для сна? Я не думаю, что мы с тобой захотим провести ночь вместе на диване. Это, конечно, романтично, но что-то я без настроения.
Егор пытался понять ход ее мысли. Вера согласна, чтобы он лег с Машей? Женщина, прочитав в глазах плохо скрытый восторг, уточнила:
– Я себя имела в виду. С Машей… – Она подождала, пока до парня дойдет.
Тот досадно опустил плечи.
– Надо разложить диван. Но там спит Маша.
– Она все равно проснется рано или поздно. С детьми сон долгим не бывает. Я подожду.
Вернулся старший Белозеров, все в тишине поели пельменей, сваренных Верой, Руслан сказал, что заедет завтра еще раз, и уехал домой, так ничего и не выяснив.
Вера снова скрылась на балконе, а Егор пошел проведать Машу и детей. От шорохов в темной комнате девушка проснулась. Егор отправил ее поужинать на кухню, а сам вызвался расстелить постель и посмотреть за детьми.
Когда Маша вместе с Верой вернулись в комнату, Егор, большой мускулистой рукой обняв сразу обоих детей, крепко спал у стенки.
– Вот лис! – Вера ухмыльнулась спящему проворному парню. – Ведь сказала, чтоб ложился в гостиной! Его в дверь, а он в окно!
Маша озадаченно смотрела на диван и подумала, что Павел даже переехал в другую комнату, лишь бы не спать рядом с детьми.
– И что теперь? – Маша заметила за собой, что любуется этой картиной.
– Не знаю. Давай разбудим. Пусть идет спит там.
– Не надо, – решилась Мария. – Я лягу тут с ним. Дети все равно посередине.
– Ну, смотри, сестрёнка. Чувствую, не мытьем, так катаньем, этот жук добьётся своего.
– Ты о чем?
– Не о чем, а о ком: о тебе!
***
Когда Татьяна Викторовна на следующее утро зашла к себе домой, первое, что бросилось в глаза – две пары незнакомой женской обуви в прихожей. Покачав головой, с трудом представляя, что сын способен на такой срам, она разулась, поставила котомку на пуфик и пошла искать непутевого сына. Боясь увидеть то, что рисовало воображение, она прежде заглянула в большую комнату, чтобы снять кофту.
На ее диване спала молодая, но все же годящаяся младшему сыну в матери, женщина. Егора рядом не было. Поэтому, перекрестившись, женщина отправилась в комнату сына.