— Хорошо, мадмуазель Элиза, – кивнул Жан.
Девушка вздохнула. Ей хотелось ещё поговорить.
— Подожди! Джек твой хозяин?
— Я прислуживаю господину Джеку, – с гордостью подтвердил Жан.
— А где сам Джек? – задала Элиза волнующий её вопрос. – Он что-нибудь сказал?
— Господин Джек уехал вместе со всеми еще утром. А мне велел принести вам поесть и присмотреть за вами, пока не вернётся.
— И когда же он вернётся? – заволновалась Элиза.
Парень пожал плечами.
— Может, вечером. Может, завтра. А, может…
Элиза вздрогнула. Конечно, жизнь Джека полна опасностей. И если с ним что-нибудь случится, то что будет с ней? Кто защитит её? И уж конечно это не под силу этому мальчику.
Неужели ей следует молиться о том, чтобы Джек оставался жив и невредим?
— Да вы ешьте, пока всё не остыло, мадмуазель Элиза. Я не знаю, что вы любите, и просто принёс то, что у нас есть. Если вы хотите чего-то особенного, то я скажу господину Джеку, если у нас этого нет.
Элизе не хотелось показаться капризной. Годы пребывания в монастыре и скромная еда научили её наслаждаться даже простым свежим хлебом.
— Нет, спасибо. Всё и так вкусно! А кто ещё в доме?
— Охрана, – спокойно ответил мальчик. – Но вы их не бойтесь. Джек велел не обижать вас.
Элиза прикусила язык, чтобы не сболтнуть что-нибудь о своём желании сбежать отсюда.
— Подожди ещё! Как мне тебя позвать, если что-то понадобится? – спохватилась девушка.
— А что нужно, мадмуазель? – охотно отозвался Жан.
— Ну, – Элиза задумалась совсем ненадолго, – хотя бы другое платье из моего сундука. Возможно, ты не понимаешь, но мне необходимо переодеться.
— Да чего же тут непонятного? Вы, женщины, любите наряжаться. Да и господин Джек любит смотреть на красивых женщин. А вы красивая, мадмуазель. Я поищу ваши вещи. Да вы ешьте.
Элизе стало стыдно. Ведь этот мальчик, как и все прочие в этом логове, понимал, что она стала любовницей их атамана. Девушка села на постель, и от запаха еды в ней снова проснулось дикое чувство голода. Она схватилась за нож и вилку.
Мясо оказалось сочным и в меру прожаренным. Жирное молоко было разбавлено водой, а ломоть белого хлеба был из дорогой муки.
«Откуда такой хлеб? – удивилась Элиза. – Он вполне мог оказаться на столе у самого короля! Нет, Джек не так-то прост!»
Но при воспоминании о Джеке у насытившейся Элизы пропали остатки аппетита, и она отложила обратно зелёное яблоко, которое собиралась надкусить.
«Проклятый мерзавец! Ты разрушил мою жизнь! Как я могу вернуться теперь к отцу? Вернуться к Луи! Как пережить этот позор?! Не думай, что я буду молиться о том, чтобы ты умер и горел в аду, Джек! Нет, я буду молиться только о своей смерти, чтобы ты больше не мог коснуться меня! Потому что, когда ты касаешься меня, Джек, во мне разгорается адское пламя! Где же ты, Джек?!»