Я полагаю, что мне лучше остановиться, потому что Блейк смотрит на меня так, будто у меня за время моей речи выросла вторая голова. Я не стыжусь сказать ей, что чувствую, это не какая-то гребаная игра для меня, но я не хочу также и взбудоражить ее. Но боюсь, я только что это сделал.
— Пожалуйста, Мэдден, отвези меня обратно к машине. Я не могу этого сделать… Только не прямо сейчас, — вот и все, что она говорит бесстрастным голосом.
Я обескуражен, я в отчаянии, черт, близок к тому, чтобы выпустить наружу всю скопившуюся злость. Я тяжело вздыхаю.
— Прямо сейчас я не могу. Это будет первое, что я сделаю утром. Постарайся отдохнуть, и, пожалуйста, не калечь себя больше.
Пытаясь побороть в себе все попытки остаться с Блейк и потребовать объяснений, поцеловать ее и сказать, что как-нибудь я все устрою, я встаю и выхожу из комнаты, оставляя ее одну.
Everybody Hurts ~ REM
Блейк
В течение двух долгих часов я, практически не двигаясь, сижу на кровати Мэддена, его слова эхом звучат у меня в голове:
«Мистическая связь…»
«Заявить свои права…»
«Заботиться о тебе и защищать…»
«Учиться доверять…»
Все это звучит восхитительно, его слова так безупречно прекрасны; я никогда и не мечтала услышать их от мужчины, а особенно от такого, как Мэдден. В мыслях промелькнули его образы, запечатленные в памяти с прошлой недели: момент, когда наши глаза впервые встретились, первый раз, когда он назвал меня сладкой девочкой, озабоченность на его лице, когда он нашел меня на заднем дворе, волнующий поцелуй, перевернувший мой мир вверх тормашками и, наконец, его уязвимость и сочувствие, когда он встал передо мной на колени, чтобы очистить, а затем смазать мои порезы, а после нежно целовал мой живот, чтобы успокоить меня.
Но так же сильно, как мне хочется ему верить и, несмотря на то, что его поступки говорят сами за себя, циничная, подозрительная, практичная часть моего разума напоминает, что прошло всего лишь пять дней. Любой человек может притворяться кем угодно неделю, месяц, год и даже больше. Я не сравниваю Мэддена с Исом — никто не заслуживает такого несправедливого сравнения, — но, в то же время, я не могу забыть свое прошлое. Никогда. Говорят, что на ошибках учатся. Я заплатила за свои ошибки самую высокую цену — я заплатила жизнями мамы и брата, людей, которых любила больше всего на свете. Их жизни отняли так бессмысленно и жестоко. Я не уверена в том, что мне есть что терять, но совсем не намерена выяснять это на практике.
— Ты готова идти? — спрашивает Мэдден, входя в комнату с непроницаемым лицом. Он переоделся в пару джинсов и черную футболку, а судя по его влажным волосам и гладкому лицу, можно предположить, что он уже принял душ и побрился. Полагаю, что в комнате для гостей у него тоже есть все необходимое из одежды и предметов личной гигиены.