И все это время мои мысли постоянно возвращались к Блейк. Прежде всего, я до смерти волновался за нее. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то делал со своим телом то, что она сделала в ту ночь в моем доме. Я не знаю, как часто это с ней происходит, но уверен, что это далеко не нормально, и уж точно совсем не свидетельствует о здоровье. Ей нужна профессиональная помощь и поддержка, чтобы она смогла справиться с этим, и я готов взять на себя эту роль. Вдобавок ко всему, я тоскую по ней настолько сильно, что раньше даже представить себе такого не мог. Я тоскую по ее телу и по ее душе. Большую часть времени она вела себя робко и застенчиво, но было несколько моментов, когда она показала, скрытую в ней отвагу: когда поставила на место Эмерсон и когда играла за покерным столом. К собственному удивлению, мне нравятся эти маленькие вспышки, они демонстрируют ее внутренний огонь и острый ум, и я жажду увидеть их вновь.
Сознавая, что я, скорее всего, провел в душе больше времени, чем собирался, я выключаю теплую воду и быстро вытираюсь. Проскальзывая в удобные потертые джинсы и фиолетово-серую футболку, я направляюсь вниз и в ожидании Блейк беру себе холодное пиво. С беспокойством ожидая встречи с ней, я замечаю за собой, что неосознанно смотрю в окно, пытаясь угадать в каждом из мелькающих по Калабасас-парквей габаритных огней, огни ее машины. То, что она связалась со мной до истечения недельного срока, дает надежду, что этот ее разговор будет положительным для меня. Я даже не хочу сейчас думать о других вариантах.
Мне кажется, проходит час, хотя, скорее всего, минут десять, и ее компактный серебристый автомобиль сворачивает на подъездную дорожку к моему дому. Ни капли не заботясь о том, как это может выглядеть, я встречаю ее прямо на улице, меня переполняет огромная радость, когда она приветствует меня широкими объятиями. Руки Блейк уютно устраиваются на моей талии, и я, обнимая за плечи, притягиваю ее еще ближе к себе и целую в лоб.
— Я скучал по тебе, сладкая девочка, — шепчу я ей в волосы, вдыхая ее свежий аромат, напоминающий то, как пахнет летом перед дождем. — Проходи внутрь, и мы поговорим.
Я веду ее за руку через заднюю дверь, мы вместе заходим на кухню, и я предлагаю ей что-нибудь выпить.
— Я буду бокал вина, любого, что у тебя есть. Я доверяю тебе, — отвечает она, садясь у кухонного острова.
От меня не ускользают выбранные ею слова.
Я наливаю ей бокал моего любимого «Пино-нуар» из винного шкафа и присаживаюсь на стул напротив нее. Наблюдая, как Блейк подносит тонкое стекло ко рту, я внезапно чувствую ревность к бокалу, больше всего на свете желая снова почувствовать, как ее пухлые, сочные губы прижимаются к моим.