Он непроизвольно обернулся и увидел, как мужчина в темной куртке, обходящий старушку, с трудом тащившую брезентовую сумку с овощами (сверху торчали острые, как ножи, стебли лука), судорожно опустил зонтик на лицо, словно защищался от ветра и дождя.
Ветра не было, а дождь просто делал воздух влажным. Тревога сразу ушла, и это означало, что источником ее и был этот следак, который тут же ускорил шаги, чтобы вскочить в приближающийся троллейбус.
Не было никаких сомнений, за ним следили. Мужчину выдала легкая паника при встрече их взглядов.
Конечно, этот субъект агент Смирнова, а это значит, что его подозревают. В чем его могут подозревать?
Во всем, сказал себе Кошерин. И в первую очередь в сокрытии истинных фактов.
Кошерин остановился, примерился глазами к скверику. В беседке стояло несколько пустых скамеек. Надо было сесть, ноги стали слабыми, словно он не ел тысячу лет. Это сердце недорабатывало.
Он пошел к беседке, обреченно волоча непослушные ноги.
А когда сел, поник головой. Она тоже стала тяжелой, как чугунный шар. Со стороны он сейчас, наверное, был похож на пьянчужку после хорошей попойки. Надо взять себя в руки, еще увидят знакомые. Хотя даже если бы увидели, не поверили бы. Он был человеком автомобильным, пешком практически не ходил.
Его могут подозревать в том, что он написал заявление о пропавшем сыне, а сам его… убил и спрятал где — то.
То, что Смирнов уловил неточность в словах, даже не в словах, а в интонации, это точно. Вранье даже у хороших артистов не получается, что уж говорить о нем. Хотя частенько ему удавалось вводить даже целый коллектив в заблуждение. Но он тогда не врал, а просто дудел в ту же дуду, что и все вокруг. И не в заблуждение вводил, а подравнивал их мозги, как и свои, под общую идеологию.
Нет, все-таки на убийцу он не похож. Тогда Смирнов решил ближе познакомиться с его знакомыми и друзьями? То, что следователь приступил к решительным действиям, было очевидно.
И где гарантия, что этот следак был единственным? Да у них штатов не хватит, чтобы за всеми уследить, обрадованно подумал Кошерин.
Он встал, так и не придя к общему знаменателю, и тревога постепенно снова начала захватывать его.
Роза была дома, готовила обед. Ни с чем ни сравнимый аромат кисло-сладкого Кошерин учуял еще в подъезде. Просто так для себя Роза никогда не готовила это прекрасное блюдо. Значит, кого-то ждала. Сердце Кошерина тяжело ударило в ребра: ясно, что не его. Как она могла его ждать, если он ей даже не позвонил?
Непроизвольно Кошерин остановился, а глаза поискали убежище, где бы спрятаться и выследить того, для кого готовила свой изыск Роза.