– Что рассказал?
– Он был в бешенстве. Солдаты выгнали его оттуда, велели покинуть место и отказаться от обратной поездки. Кажется, хозяин поместья, где он должен был проехать, перекрыл путь. Не знаю, правда это или нет, потому что я слышала, как Сирило сказал, что вы пришли оттуда. И никто не обратил внимания.
– Мне дали пройти. Там были солдаты, но мне дали пройти. Теперь вспомнил, да! В таком случае, Моника… Нет, невозможно! Я поеду туда прямо сейчас.
– Сирило заверили, что дело серьезное, несколько рыбаков подняли восстание, и сам губернатор сказал…
– Карету! Коня, немедленно! Я пойду за Моникой, вытащу ее оттуда, никто мне не помешает!
– Ренато, сынок!
Недовольный и разгневанный Ренато Д`Отремон остановился, София подошла к нему и положила руки ему на грудь.
– Поговорим позже, мама. Пока невозможно! Ты не знаешь, что произошло!
– Знаю. Я только что говорила с Сирило. Поэтому я хочу поговорить с тобой, узнать, о чем думаешь, прежде, чем уйдешь. То, что происходит – очень серьезно.
– Чем серьезней, тем скорее нужно выехать.
– Это будет бесполезно. Солдатам приказано стрелять по всему, что приближается к линии.
– Я уже пересек ее однажды и ничего не произошло. Не беспокойся, они не выстрелят в меня.
– Прошло несколько часов. Теперь все иначе. Глаза всего Сен-Пьера устремлены на это несчастное дело. Янина сказала тебе, что губернатор отправился туда.
– Еще одна причина, что у меня не возникнет препятствий.
– Но разве ты не понимаешь, что твое поведение доведет сплетни до предела?
– Какое это имеет значение, когда речь идет о Монике? Для меня она на Мысе Дьявола! Для меня она окружена врагами! И ты хочешь, чтобы я бросил ее, мама?
– Я пытаюсь вразумить тебя, дабы избежать скандала, ради нее же. Ты забыл, о чем думают люди, что вокруг тебя ходят подозрения? Не мне напоминать, что кровь твоей жены еще свежа.
– Пусть думают, что хотят, говорят, что хотят! Я встретил Ану, допросил ее. Айме сделала меня игрушкой своих причуд, насмехалась над нами, мама. А тебя сделала жертвой еще более жестокой насмешки. И несмотря на это, ты надеешься остановить меня, говоря, что ее кровь еще свежа? Ты думаешь, что человеческое уважение воспрепятствует мне пойти туда, куда зовет долг настоящей любви? Теперь никто не заставит меня молчать, я люблю Монику! И она любит меня. Она дала мне понять, сказала, дала клятву и обещание. Я считаю ее своей невестой!
София Д`Отремон подбежала к боковой двери, куда поспешно вышел Ренато. Затем раскрыла окно и выглянула на улицу. Освещение изменилось, словно большое красноватое облако затмило яркий свет горящего полдня. Она невольно испугалась, услышав далекий и глухой удар грома. Поискала взглядом, кого бы спросить, но никого не увидела на тихой улице, самой старой и роскошной в этом районе Сен-Пьера. Слабый шум, казалось, шел из-под земли, небо порозовело, затем побледнело. Но София не смотрела ни на небо, ни на суровую вершину Мон Пеле, спящий шестьдесят лет вулкан. Никто не боялся ужасного великана, у подножья которого бурлила многолюдная роскошная жизнь, напыщенная и лихорадочная, полная борьбы и страстей. Она лишь смотрела на роскошный экипаж, который мелькнул перед ней, управляемый руками ее сына. Им овладели неукротимые страсти, он приговаривал: