Потеряв дар речи, Александр уставился на герцога. Потом, позднее, будут и облегчение, радость, бурлящая энергия свободы, но сейчас свобода показалась Александру пустотой. Эхом в голове его отдавался вопрос: что теперь? Все еще искать Друстана на суровом и холодном северо-востоке? Зачем, если Марч умирает? Или повернуть на юг, отыскать долгую дорогу в Камелот, чтобы, быть может, присоединиться к Верховному королю в войнах, что будто грозовые облака проносились по континенту? Или, в чем он видел теперь наименее привлекательный выход из всех, вернуться домой к малости, да, малости, Крейг Эриэн и любящему, но не терпящему возражений правлению матери?
А Алиса? Его мечты, казавшиеся такими прочными и сияющими, развеялись в этой беседе как туман. Герцог был добр, но какой отец примет его сватовство после всех этих недель в Темной Башне? Честь требовала признаться во всем, и честь теперь — все, что ему осталось.
Герцог говорил снова:
— Похоже, Марчево королевство, Корнуолл, может достаться тебе по закону, если ты когда-либо предъявишь свои права на него. Станешь ты это делать?
Александр помедлил, но потом решил сказать правду:
— Не знаю, Едва ли. Мать рассказывала мне кое-что об этой суровой земле и о не менее суровых соседях. И после стольких лет эта земля мне чужая.
— Так, значит, ты вернешься в этот Крейг Эриэн, чтобы пестовать там свои земли?
— Полагаю, что так. Хотя, с хозяйствованием там Барнабаса и моей матери, в этом нет особой нужды.
— Раз так обстоят дела, я мог бы найти применение твоему мечу, Александр, — сказал герцог.
Тон его был небрежен, почти сух. Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы смысл его слов дошел до молодого человека.
— Ты имеешь в виду на своем пути домой? Или… или в самом Замке Розы? Служить тебе там?
— И то, и другое. Что рассказала тебе моя дочь о своем доме?
— Только то, что это самое прекрасное место на земле и что оно вместе с тобой, мой господин, безраздельно царит в ее сердце.
— И что я вскоре ступлю на стезю, к которой давно стремился, на стезю уединения и молитв? На стезю святой жизни?
— Она упомянула об этом, когда мы разговаривали впервые, но, не зная тебя тогда, я не обратил на это должного внимания.
— Тогда слушай теперь. Есть вещи, которые ты должен узнать, прежде чем я смогу принять твою службу. У меня есть наследник, младший сын давно умершего кузена. Старший его брат владеет поместьями на Севере, у этого же земель нет. Перед тем как отправиться в Тур, я послал ему письмо, в котором предложил встретиться и поговорить о браке. Он тогда был в чужих краях, я не знал, где именно, но теперь, думается, знаю. Так вот, я намеревался возобновить этот разговор, как только вернусь домой. — Пауза, — Ты, наверное, слышал, что случилось. Несколько дней, назад я получил известие о том, что этот человек уже прибыл в Замок Розы с десятком своих бойцов и уже видит себя — если верить моим слугам — господином всего. — Еще одна пауза. — И хотя ничего еще не было решено или даже говорено, он мнит себя женихом и вскорости супругом моей дочери.