Мир под оливами (Друнина) - страница 20

На первую страницу
Гавроши Аджимушкая,
Вы, красные дьяволята,
Вы, боль и надежда старших…
И верили дети свято,
Что скоро вернутся наши.
— В каком же ты классе?
— В пятом.
Мне скоро уже двенадцать! —
…При этих мальцах солдату
Отчаянью можно ль сдаться?
Да, стали вы светлячками
Подземного гарнизона.
…Мрак. Жажда. Холодный камень.
Обвалы. Проклятья. Стоны.
И меньше живых, чем мертвых,
Осталось уже в забоях…
«Эх, если б в районе порта
Послышался грохот боя!
Мы наших сумели б встретить,
Ударили б в спину фрицам!»
Об этом мечтали дети,
Еще о глотке водицы,
О черном кусочке хлеба,
О синем кусочке неба.
Спасти их мы не успели…
Но слушайте сами, сами:
Наполнены подземелья
Их слабыми голосами.
Мелькают они по штольням
Чуть видными светлячками.
И кажется, что от боли
Бесстрастные плачут камни…

«КИПИТ НАШ РАЗУМ ВОЗМУЩЕННЫЙ…»

Что разум? Здесь любой бессилен разум…
Жил, как всегда, подземный гарнизон.
И вдруг тревога, крики: «Газы, газы!»
И первый вопль, и последний стон.
Еще такого не было на свете —
Забыть, забыть бы сердцу поскорей,
Как задыхались маленькие дети,
За мертвых уцепившись матерей…
Но не слабела яростная вера
И разум возмущенный закипал —
Уже хрипя, четыре офицера,
Обнявшись, пели «Интернационал».
Полз газ. И раненые сбились тесно,
И сестры не могли спасти им жизнь.
Но повторял радист открытым текстом:
— Всем! Всем!
Аджимушкайцы не сдались!

КАМЕННОЕ НЕБО

Землянин этот был рожден для неба,
В курносом мальчике Икара кровь текла.
Страсть к высоте — неизлечимый недуг,
Два дерзких, к солнцу рвущихся крыла.
Аэроклуб. Вторая мировая.
Под Керчью сбили — прыгал, как в бреду.
Потом в подземный ад Аджимушкая
Ушел, отстреливаясь на ходу.
И потянулась то ли быль, то ль небыль,
Шли дни, а может, и столетья шли.
Над ним сомкнулось каменное небо,
Икар стал вечным узником земли.
Но в смертный час, в последнюю минуту,
Он так свои худые руки сжал,
Так вывернул, уверенно и круто,
Как будто в них и вправду был штурвал…

ФЛАГ

…И когда остались единицы
(Пусть уже скорее душ, чем тел),
Сладкий женский голос хитрой птицей
Вдруг над катакомбами взлетел:
— Русские! Мы вашу храбрость ценим,
Вы Отчизны верные сыны,
Но к чему теперь сопротивление?
Все равно яге вы обречены.
Лишней крови проливать не нужно,
Сдайтесь, сделайте разумный шаг.
В знак, что вами сложено оружье,
Выставить должны вы белый флаг. —
Обещало пение сирены
Людям жизнь, залитый солнцем мир….
Почему нащупывает вены
На худых запястьях командир?
Почему вокруг он взглядом шарит,
Странным взглядом воспаленных глаз?
— Отыщите в лазарете марлю,
Слушайте последний мой приказ! —
Тихо–тихо в катакомбах стало,
В ожиданье тоже замер враг…
Следующая страница