Но эта настойчивость, этот накал…
Она бросила еще один взгляд на Майкла, тот по-прежнему молча изучал ее. Суровые линии подбородка, сдержанность во всей фигуре. Эмоциональная сила этого мужчины слой за слоем открывала то, что Тара, как ей казалось, давно и навсегда похоронила. Не то чтобы он напоминал ей деда. Скорее, она просто не встречала никого, ни одного человека, кто заставил бы остановиться и засомневаться в себе, задуматься хоть на секунду: а правильно ли то, что она делает?
С тех пор как Тара покинула дом, она знала, что на верном пути. Было легко найти в себе смелость уехать. Сохранять мужество тоже оказалось просто. Но неожиданно, когда она уже почти дотянулась до приза, Тара заколебалась, имеет ли она вообще на него право. Майкл выбил ее из колеи – смутил, заставил сомневаться в себе. Он выпустил так много старых призраков, что желание бежать охватывало ее все сильнее.
Тара решила, что даст Анжелике время до конца дня, а затем отправится домой. Так нужно. Для собственного душевного равновесия.
– Нашла что-то вдохновляющее?
Она почувствовала уже знакомый прилив и волну адреналина, когда Майкл устроился рядом с ней на полу, вытянув перед собой длинные ноги в темных джинсах.
Ее ноги – в милых укороченных брючках и босоножках на низком каблуке – были отведены в сторону. Между Тарой и Майклом лежали груды фотографий и фотоальбомов. Он сидел в футе от нее, но энергия бешеными зарядами почти со свистом носилась в воздухе, и Таре казалось, что его руки касаются ее. Она немного подвинулась… подальше.
– Да. Можно использовать многие традиционные элементы. – Она перевернула несколько страниц. – Жаль, что Анжелики нет, она бы сказала свое мнение.
Майкл вздохнул и подвинулся на дюйм ближе.
– Честно говоря, она должна скоро появиться. Думаю, это рекорд. Обычно она исчезает на несколько часов. День и ночь – это чересчур даже для Анжелики. – Он наклонился вперед и начал перебирать альбомы. – А мамины фотографии здесь есть?
Она не хотела отвечать. Да, много снимков второй свадьбы с отцом Анжелики и Фернанды, уважаемым испанским политиком, – все, что Тара и ожидала. Его мать была классической испанской невестой своего времени. Но свадебного альбома, на который Тара действительно хотела взглянуть, – на мужчину, который завоевал ее девятнадцатилетнее сердце, отца Майкла, – не было.
Она протянула ему альбом, который держала в руках, и Майкл быстро пробежал его глазами.
– Тебя нет ни на одном снимке, – вырвалось у нее, прежде чем она сумела одуматься.
– Нет. Меня там не было.
Он произнес это как ни в чем не бывало. Значит, она может копнуть глубже?