– Готова, – отозвалась она и тут же, без предупреждения, нанесла удар ему в шею. – Один!
Сузив глаза, он молниеносным движением схватил ее за кисть и, дернув на себя, обозначил удар ладонью по щеке:
– Один!
– Черт! – Самира вывернулась из его рук и, отскочив, нанесла удар слева в корпус и тут же пробила ему снизу в подбородок: – Два, три!
Он вновь попытался схватить ее за руку, но она, увернувшись, ударила его в бок:
– Четыре!
Ферран, развернувшись, пошел в контратаку, но она моментально блокировала удар. Тогда он схватил ее за пояс и, оторвав от пола, потянул к себе. Извернувшись, она громко вскрикнула, и он от неожиданности ослабил хватку. Этого оказалось достаточно: вырвавшись, она в прыжке быстро перескочила через него, точно встала на ноги и впечатала ступню точно между его лопаток:
– Пять!
Он повернулся к ней. Грудь его вздымалась, дыхание с хрипом вырывалось из нее. Она понимала, что выглядит не лучше. Пот стекал по ее шее, заливал спину. Но это того стоило. Она должна была пробить этот каменный фасад.
Она поклонилась, демонстрируя уважение к поверженному противнику. Ферран отвесил ей ответный поклон.
– Итак, ты должен мне один ответ, – проговорила она.
Он поднял на нее глаза, лишенные всякого выражения:
– Что ж, спрашивай.
– Чего ты боишься?
– Тебе правда кажется, что я чего-то боюсь?
– Я знаю, что это так.
– Только того, что во мне.
– В каком смысле?
– Это уже второй вопрос, – сказал он. – Впрочем, я отвечу. Я должен сохранять контроль над собой. Любой ценой. Потому что в тот день я узнал не только о том, что за человек твой отец. Я понял, что я сам за человек. Знаешь, почему я все еще остаюсь тигром, запертым за решеткой? – Он приблизился к Самире и положил руку ей на горло. – Потому, что, если тигра выпустить, он уничтожит все на своем пути.
– Ферран, ты не…
– Не говори об этом, Самира.
– Буду, – в отчаянии сказала она, понимая, что не в силах растопить лед в его глазах.
– Нет, потому что это уже случилось однажды. А значит, может повториться. Если я не буду держать себя под контролем.
Он опустил руку и отвернулся. Мука сжимала ее сердце. Она мучилась из-за него, страдая от его душевных ран, которые так и не затянулись. Теперь ей казалось, что эти раны, от которых страдали они оба, навеки останутся неисцеленными.
Может, ее мечта о новой жизни так и останется лишь мечтой? Может, счастье и впрямь недоступно для них с Ферраном?
В день их свадьбы в ясном небе ярко светило солнце. Впрочем, такая погода не была редкостью для этой части страны, и Ферран не видел в этом какого-то предзнаменования.